покачал головой и тихо заговорил. Важно постараться не разъярить Панова еще больше.
– Юрий Сергеевич, они имели контакт с объектом? Той тварью, что я убил под стенами города?
– Кто – они? – казалось, мужчина не понимал, о чем говорит лекарь. Он еще сдерживался, но столь сильные эмоции скрыть не так уж просто. Об этом говорили выдыхаемый с шумом воздух, дрожащие руки, в одной из которых он держал «ПМ», затуманенный злой взгляд и напрягающиеся желваки.
– Ваш сын и Ярос…
– Ты тоже думаешь, что мой сын – мутант? – заорал Панов. Внутренняя пружина не выдержала, разогнулась. Сплетение ярости и злости вновь нашло выход, как чуть раньше – с доктором. Воевода поднял на Игоря пистолет. – Как этот… как этот утырок, который его убил? Да я… Да…
– Тихо, Юрий Сергеевич. Тихо, – Потемкин поднял раскрытые ладони вверх. – Ничего такого я не говорю. Но мне нужно знать ответ на этот вопрос. Тогда я смогу сказать, что с вашим сыном…
– Умер он! Вот, что! И убила его эта тварь, что пригрели мы у себя! Этот недоносок с рогами! – Панов сейчас представлял собой жалкое зрелище. Кровь прилила к лицу, слюна брызгала изо рта, а сам он махал пистолетом перед носом у Потемкина, тыкая другой рукой в сторону подземелий. Потом вдруг сдулся как-то, поник, опустил оружие и прислонился к стене, склонив голову. – Он отнял у меня сына, Игорь. Моего наследника! Он…
– Еще раз повторю: успокойтесь, Юрий Сергеевич. Еще не отнял, нет. Сами же видите: дышит.
– Но… – тот мотнул пистолетом в сторону трупа. – Он сказал, что нет никакой возможности спасти Диму. Он так сказал, Потемкин, а он, как и ты! Он, мать твою, тоже доктор!
– Не такой.
– Что?
– Не такой, говорю. Я – военный доктор. Специалист по вирусам и их использованию в военных целях. И мне крайне важно знать, Юрий Сергеевич, как вашему сыну в кровь попал вирус…
– Вирус? Какой вирус? – Воевода ошарашенно смотрел на лекаря, не понимая, о чем тот говорит.
– РНК-вирус, меняющий генную структуру. Тот, что присутствовал у черной твари.
– Но как… это может оказать влияние на ситуацию? Он же с пробитой грудью!
– Просто скажите: был ли у него контакт с той тварью? – терпеливо повторил Игорь.
– Был? Да они подрались здесь! Димка с этим… этим ушлепком… Перевернули здесь все, в том числе и тварь эту. А был контакт или нет – я откуда знаю… Они и до этого дрались. В катакомбах. Да постоянно дрались! Из-за бесстыдницы Варьки… И вообще… при чем тут это?!
– А при том, Юрий Сергеевич, что они, похоже, заразились оба… и теперь не все так просто, как кажется. Умер, убил… все совсем не так просто.
– Объясни, – потребовал Панов.
– Хорошо, – пожал плечами Игорь и повернулся к мечущемуся в агонии Митяю. – Учитывая, что кровь приобрела другие свойства, можно с уверенностью сказать, что вирусные тела поменяли клетки человека так, что кровь изменилась. Я не могу без нужного оборудования сказать, что и как, но факт остается фактом. Сами видите: кровь черного цвета…
– И что это значит?
– Я не могу сказать…
– Но как? Ты обещал объяснить все!
– Все, что я могу сейчас сказать, это: перед нами не ваш сын, Юрий Сергеевич. Видите? – Игорь указал на область вокруг раны, которая почернела и побежала по телу разветвленной сетью прожилок. – Процесс изменения запущен.
– Но как? Он же вылечился от этого! Доктор его антибиотиками…
– Антибиотиками? – Потемкин чуть не рассмеялся в глаза Воеводе, но это было бы ошибкой. Перед ним разъяренный отец с пистолетом в руках – не самый лучший момент, чтобы шутить. Поэтому он заговорил еще вкрадчивее, стараясь, чтобы каждое слово дошло до сознания Панова. – Этого уже не остановить никакими антибиотиками. И даже если бы у меня была лаборатория, было оборудование, то я не смог бы уже ему помочь. При заражении началось производство измененной ДНК, производство новых вирусных тел, клетка наполняется новыми РНК-вирусами, переполняется ими, погибает, разрушается… И молодые РНК-вирусы выходят в межклеточное вещество, поражая новые клетки. У него же была лихорадка в течение недели, не так ли? – и, видя озарение на лице главы, кивнул. – А сейчас… Началось необратимое изменение, согласно новой информации из РНК-вируса. Может быть, оно бы продолжалось долго, годами, как у той твари, что бродила рядом с Юрьевым и которую нам удалось остановить, но помешал случай.
– Это не случай, – грубо оборвал Игоря глава. – Это Яр! Я уверен, что все это он сделал специально. Он ненавидит нас… людей! Потому что сам – не человек…
– Как бы то ни было, – у лекаря не было желания переубеждать Воеводу относительно вины Яра. Отец, сын которого умирал, вряд ли посмотрит на проблему с другой стороны, так как он уже все давно решил. Приговорил и привел в исполнение, как минимум, в своей голове… – Как бы то ни было, трагедия, разыгравшаяся на испытании, активизировала механизм защиты, может быть, иммунную систему, и организм запустил реакцию ускоренного видоизменения.
