коллег из Корпуса нукеров и Назырлыка национальной безопасности. Кто может обеспечить ему укрытие не только от Космофлота, но и от Юпитера? От этих его зомбирующих радиоволн? Нужно прятаться под землю, и чем глубже, тем лучше…
Уральские горы. Вот куда ему надо. Туда, где полно огромных военных бункеров, старых и давно заброшенных… Вот где никому его не найти и не достать.
– Тебе хватит горючки до Уфы? – спросил Арлекин.
Венди пару секунд помолчала, справляясь у даймона.
– В самый обрез. А я смогу там заправиться на обратную дорогу?
– Конечно. Это крупная база, и местный сардар – мой друг.
– Допустим. Но как я объясню космофлотским эту экспедицию?
– Вали всё на меня, – Арлекин беззаботно махнул рукой. – Говори, что угрожал оружием и всё такое. Могу синяк поставить для убедительности… Да вообще расслабься. Сейчас наступает такое время, что всем будет не до твоих мелких грешков.
– Ладно, поверю тебе опять, нульдев, – проворчала Венди. – Летим в Уфу. Думаю, тут уже можно не прятаться…
Повинуясь её мыслекоманде, рингер резко поднял нос и громче заревел винтами, ускоряясь и поднимаясь всё выше над Волгой, руинами и пустыней.
Солнце клонилось к закату, и рингер отбрасывал на землю тень далеко перед собой, когда показалась Уфа. Руины старого города возвышались на длинном узком плато. У подножия южного склона, крутого и местами скалистого, петляла широкая мелкая речка, вся в песчаных островах. Между рекой и подножием обрыва и был зажат новый город. Над низкими серыми домиками круглились купола мечетей, бань и крытых базаров; плотно застроенные кварталы перемежались огородами, болотами и речными старицами.
Высоко над городом, на высшей точке плато, громоздился гигантский каменный постамент. Некогда он служил опорой для исполинского конного монумента какому-то герою древности. Памятник уничтожили ещё до Удара, во время одной из местных исламских революций, а опустевший постамент ныне служил огневой позицией. По углам торчали из бетонных дотов стволы зенитных орудий. Чуть поодаль виднелся небольшой аэродром с парой старых рингеров, выкрашенных в песочный цвет, и длинные одинаковые здания казарм, а ещё дальше – огороженный парк и особняк сардара. Уфа, главный восточный форпост Эмирата, оберегала его от набегов диких кочевых племён приуральских степей.
– Как бы нас не подстрелили, – проговорила Венди, косясь на пулемёты. – Выйти, что ли, на связь? Нет, не буду рисковать. – Она выпустила зелёную ракету, извещая о мирных намерениях, и стала снижаться к посадочной площадке.
– Ты бы оделась, – посоветовал Арлекин. – В Иделистане в таком ходить как-то не очень. – Он с сомнением оглядел фигуру лётчицы, плотно обтянутую белым дзентаем. Формально говоря, она была полностью одета, и даже лицо прикрыто шлемом в полном соответствии с местными приличиями, но…
– Наземники! – с невыразимым презрением произнесла Венди. – Во что мне одеться-то? В моём гардеробе паранджи не водится. Ладно, посижу здесь. А ты обеспечь мне заправку побыстрее, понял?
– Обеспечу.
Рингер уже опустился на неровный выкрошенный бетон посадочной площадки и глушил моторы. К ним бежали два усатых солдата в чёрных фесках и песочном камуфляже, с автоматами наперевес и крайне озабоченными лицами. Дверь откинулась, впустив в кабину шум винтов и горячую пыльную волну некондиционированного воздуха.
– Здравия желаю, бойцы! – Арлекин улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой. – Я капитан Брэм Конти. К начальнику проводите?
Генерал Асфандияр Гатауллин, сардар Уфимского вилайета, не был агентом Арлекина. Он просто давно сотрудничал с «Рианнон Биосервис», как и все наземнические правители, продавал им геномы своих подданных. Роль Арлекина была чисто посреднической. Но, по своему обыкновению, он постарался завести с сардаром хорошие личные отношения, и теперь только на них и оставалась надежда. Первые признаки были хорошие. Арлекина сразу же провели в резиденцию, и когда адъютант подвёл его к раззолочённым дверям генеральского кабинета, Гатауллин вышел навстречу – что было знаком большого уважения.
– Ассалям агалейкум, капитан! – с необыкновенно искренней радостью произнёс толстый пожилой генерал в расшитом позументами мундире, весь в орденах, в тюрбане с огромным изумрудом на лбу, и с неряшливо клочковатой бородой. Почтительно, с лёгким полупоклоном, он подал обе руки, и мужчины обменялись рукопожатием.
– Агалейкум ассалям, ваше превосходительство.
– Прошу, капитан. – Гатауллин широким жестом указал на дверь кабинета.
Окна просторной комнаты открывались во внутренний двор с фонтанами и цветущим розарием. Стены были увешаны картинами. В верхнем ряду висели портреты всех эмиров Иделистана, от Эльдара Великого до ныне царствующего Ахмада Второго, в нижнем – портреты славных предков самого
