– Я не отдам вас, Гвин, будьте уверены, – сказала она. – Помните, что Бюрократ говорил перед нашим отлётом? Его правление – только на сутки. Завтра в 12–00 он проведёт выборы и вернёт власть людям. А уж с людьми я договорюсь. Надо только подождать, не правда ли? – Гвинед медленно кивнула. – Или… Попробуем вот что. Бюрократ!
– Да, док Янг?
– Если Гвинед – угроза, то зачем она тебе в Рианнон? Я только окажу тебе услугу тем, что увезу её подальше.
– Когда угроза заключается в неопределённости, я предпочту держать её под контролем, а не выпускать из сферы моего влияния. Не буду повторять трижды, док Янг. Вы должны выдать мне Гвинед Ллойд, и это не обсуждается.
– Хорошо. Дай мне сутки на размышление.
– Даю два часа, – всё тем же ровным голосом сказал Бюрократ. – Если до 12–33 капсула с Гвинед Ллойд не стартует с вашего корабля в направлении Рианнон, то Либертина Эстевес умрёт. Переговоры окончены. До связи.
Капсула приближалась к «Азатоту». Их разделяли уже какие-то десятки метров. Лабиринт ферм и тросов гигантского корабля уже занимал всё поле зрения. Двигатели коррекции и ориентации то и дело включались и выключались, короткими толчками приводя капсулу в позицию для стыковки.
Эти толчки чувствовались внутри, но Зара Янг никак не реагировала на то, что капсула встряхивает её, как куклу. Она, казалось, оцепенела.
Ей предлагали отдать Гвинед, отдать
Выбор? Нет. Никакого выбора не было.
Ей даже не надо было закрывать глаза, чтобы увидеть перед собой отца, услышать его низкий, мягкий, гипнотически убедительный голос.
«Я понимаю твои чувства, девочка. Но мы не можем жертвовать
«Но предать её…»
«Да, предать. Это наша работа – предавать за Космофлот, – воображаемый голос отца потяжелел. – И отправлять на смерть за Космофлот. Ты – моя дочь. Ты – мои гены. Ты – моё продолжение. И ты будешь делать одно дело со мной, а если нет… Если ты отступишься – тебя для меня не существует».
Зара с ненавистью покосилась на Гвинед, и рианнонка как будто даже вздрогнула от этого взгляда.
– Почему вы на меня так смотрите?
– Жду, – прошипела Зара. – Жду, когда вы скажете, что
– Нет, – тусклым голосом сказала Гвинед. – Наоборот. Лучше отдайте меня.
– С чего вдруг такой альтруизм? – Зара удивлённо подняла бровь.
– Это эгоизм. Прежде всего я хочу понять, что творится в моём мозгу. – Гвинед напряжённо стиснула виски. – Получается, что там… во мне… есть что-то независимое от моей воли. Какая-то… субличность, что ли? И она получила и стёрла этот доклад, она поддержала заговор Арауна, она сыграла против меня… Я должна разобраться в этом. Отдайте меня Бюрократу. Пусть меня обследуют.
– Забудьте, – отрезала Зара. – Вас нельзя отдавать, и вы это знаете.
– Но я хочу понять…
– Вы работаете в
– Хотя бы на время! – в голосе Гвинед появились униженные нотки мольбы.
– Ни на секунду! Если тьюринг покопается в ваших мозгах, он узнает о
– Значит, вы позволите убить вашу подругу?
– Да, я позволю её убить! – выкрикнула Зара. И, сама не выдержав своей резкости, добавила смягчающе: – Если не получится по-другому. Я обдумываю варианты. Заткнитесь и не мешайте мне.
Венера. Диалог
