— Может, он правду говорит? — не слишком уверенно произнес Олег, сжимая в трясущихся руках длинный моток веревки.
— А чего он тогда один ходит? — прищурился Виктор и пригрозил товарищу топором.
Одной такой угрозы было достаточно, чтобы Олег замолк и покорно кивнул. Как человек слабовольный и податливый, он быстро менял свое мнение и переходил на сторону большинства.
«Ну и идиотское положение, — подумал Лавров, — никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь».
Доказывать и объяснять что-либо захмелевшим охотникам было уже бессмысленно. Если Олег еще сомневался, то Михаил и Виктор и вовсе не хотели ничего слушать. Их уже волновало только одно — денежное вознаграждение, обещанное за поимку майора-дезертира. Придуманная замминистра обороны легенда о сбежавшем из военной части майоре сыграла с комбатом злую шутку.
— Чего сидишь, Витек? Забери у него оружие и вещи. А ты, Олег, помоги ему, — взял на себя командование Миша.
Скосив глаза на автоматный ремень, майор призадумался. Даже при большом желании он не сможет воспользоваться своим «АКМом». Чтобы вскинуть оружие, снять его с предохранителя и коснуться спускового крючка, требовалось одна, от силы две секунды, а навести на цель — это еще время… Правда, стрелять он не собирался. Но ведь были еще пистолет, гранаты и нож-стропорез. Но с ними была та же беда, что и с автоматом. Пока он откроет кобуру, достанет нож или выдернет чеку, охотник с ружьем успеет продырявить голову кому-нибудь из присутствующих.
— Медленно подыми руки! — рявкнул Виктор, ухватив десантника за плечо. — И без глупостей, — тут же добавил он.
— Спокойно, я все сделаю.
Батяня каждый раз сжимал кулаки, когда Виктор забирал у него вещи. Десантнику хотелось подняться и врезать каждому охотнику по морде, но ствол ружья, упершийся в его затылок, словно подсказывал, что делать этого пока не следует. Он со злостью и даже с обидой на самого себя, что не может ничего поделать, провожал взглядом свой автомат, гранаты, рацию, бинокль, пистолет и нож-стропорез, с которыми приходилось расставаться.
— Ребята, у вас всего несколько минут, чтобы передумать…
— Это угроза? — засмеялся Виктор, вешая на шею трофейный бинокль.
— Предупреждение.
— Хватит базарить. Затащите оружие в дом, а его привяжите к дереву, — нетерпеливо бросил Миша.
Виктор занес вещи десантника в зимовье и, демонстративно покачивая биноклем на груди, направился к десантнику:
— Вставай, дезертир.
— Бинокль тебе придется вернуть.
— Давай поднимайся, а то мой топор окажется у тебя в голове.
Больше комбат ничего говорить не стал. Он медленно поднялся с лавки, краем глаза прикинул расстояние до Виктора — если попробовать пригнуться… Но ствол ружья по-прежнему холодил его затылок. Батяня про себя выругался — Миша ни на секунду не уходил из-за его спины.
— Только дернись, — словно в подтверждение его мыслям, пригрозил Михаил.
Но сдаваться было не в правилах комбата. Уж лучше рискнуть их жизнями, чем покорно выполнять дурацкие команды подвыпивших промысловиков. К тому же каждый должен отвечать за свои действия. А то получалось, что он зря теряет тут время.
Майор Лавров резко отвернул голову. Он почувствовал, как скользнул холодный ствол ружья по теплому затылку, потом услышал легкий щелчок. Раздался выстрел. Заряд просвистел у самого его уха, слегка обдал его жаром и с еле слышным треском застрял в бревенчатой стене охотничьего домика, отколов длинную щепку. Виктор и Олег в шоке посмотрели на дымящийся ствол ружья — только что их друг чуть не попал в них самих.
Громадный кулак Лаврова, словно молот, опустился на Мишину переносицу.
— А теперь моя очередь! — Если бы охотник не выстрелил, удар был бы менее мощным.
Хрустнул хрящ, и переносица охотника ушла в сторону. Миша хрюкнул и скорее опал, чем рухнул на землю. Ружье отлетело в темноту. Майор даже услышал, как оно мягко опустилось в траву.
— Получай, ублюдок! — донеслось из-за спины десантника.
В последнюю секунду, когда охотникам казалось, что встречи с Витиным топором избежать уже невозможно, майор легко отскочил в сторону. Обух топора сотряс воздух — лезвие вошло по самое топорище в бревно, служившее лавкой. Виктор выматерился и зло посмотрел на Олега:
— Чего стоишь? Вали дезертира.
Олег бросил испуганный взгляд на десантника и перебежал за стол, от греха подальше, хоть за ним никто и не гнался.
— Не трогай меня! Убью! — уже из-за стола завопил он.
Батяня просто отошел на шаг и спокойно смотрел на неудачников.
Крепкий, как медведь, Виктор рискнул, потянул за рукоять топора, но тот основательно прирос к бревну, став с ним единым целым. Этим замешательством и воспользовался Лавров — он нанес Вите несколько несильных, но точных ударов в голову. Охотник отпустил топорище, попятился, словно оправлялся от ударов, но неожиданно выпрямился. Лихорадочно блокируя удары комбата, он резким толчком плеча заставил десантника сгруппироваться и выкинул ногу. Этим и воспользовался Батяня.
Захватив ногу Виктора, Лавров резко толкнул его от себя. Размахивая руками и матерясь, охотник полетел к столу. Майор уверенно пошел на противника. Виктор с трудом поднялся с земли, принял боевую стойку и попытался нанести несколько ударов по надвигающемуся на него десантнику. Но удары получились вялыми и заторможенными. Комбат с легкостью блокировал один, второй, третий, четвертый… И когда Виктор выдохся, кулак Батяни врезался ему прямо в лоб. Охотник тяжело задышал, но по-прежнему стоял на ногах. Тогда майор ударил ему в грудь. На этот раз промысловик сдался и завалился на стол, подмяв под себя тарелку с мясом.
— Я же предупреждал, мужики. Не за того меня приняли.
Но охотникам было уже все равно, кто их отметелил — поисковик или майор-дезертир. Миша морщился и матерился, сжимая пятерней сломанный нос. Виктор лежал безмолвно. А Олег испуганно выглядывал из-за стола.
— Больше никто следы траков в тайге не видел? — поинтересовался Лавров.
— Нет…
— Так сразу и надо было говорить. Мой вам совет — встретите чужого, в драку не лезьте, просто сообщите.
В нагрудном кармане комбата зашипела рация.
— Мы слышали выстрел. Ты в порядке? — послышался из динамика голос старшего лейтенанта Барханова.
— У меня все нормально, стреляли по ошибке. Что слышно у вас?
— Срочно возвращайся, с Вульфом что-то непонятное.
Закостеневшие пальцы, словно изогнутые ветки высохшего дерева, обвивали черный, как ночь, корпус рации. Застывшие в предсмертном изгибе губы сверкали на лунном свете мертвенно-бледным глянцем, пугающим и отталкивающим. Кровавые круги на месте глазниц растеклись по лицу ниточками ручейков, как неудавшаяся яичница на сковородке.
Десантники стояли вокруг трупа безмолвно, заложив руки за спины, как на кладбище. Лишь изредка слышалось прерывистое дыхание и легкий кашель лейтенанта Еременко, подхватившего простуду. Каждый из собравшихся около фанзы офицеров спецназа ВДВ так или иначе был связан с этим человеком. Кто-то проучился с Вульфом на одном курсе училища, кому-то он приходился соседом по военной части, некоторые участвовали вместе с ним в боевых операциях.
— Чертовщина, — тяжело вздохнул Барханов, — этого не должно было случиться.
Майор Лавров закрыл глаза и опустил голову. Кто-то из десантников вынес из фанзы простыню и
