сплошной факел, но только на несколько секунд — сухая хвоя обгорела и погасла. Зато старые, высохшие деревья горели на корню.
Всюду стоял густой белый дым. Испуганные животные спасались бегством. И во всем этом хаосе нельзя было разобрать — где земля, а где небо. Везде был огонь, огонь и огонь.
Пламя быстро сожрало все сухое, покатилось дальше, почти не затронув березовую рощу, расположенную с подветренной стороны. Пожар у реки заметно ослабел, и охваченный огнем лес в один миг превратился в сотни догорающих деревьев.
Группа Лаврова сбежала с холма и резко остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. То тут, то там трещали пылающие деревья. В воздухе летал пепел. От земли к обгоревшим верхушкам деревьев поднимались, извиваясь, сотни струек сизого дыма.
— Мать честная, — на одном выдохе проговорил Еременко.
Пожар выжег не весь лес. Огненный шар пала прокатился только по центральной его части, оставив за собой дорожку выжженной травы и кустов. Эта дорожка была настолько ровной, что казалось — пламя кто-то специально направлял.
— Вперед, — приказал Батяня.
Продвигались медленно, пытаясь вычленить из всех звуков подозрительные, рассмотреть в дыму движение. Нервы у каждого были напряжены до предела. Все прекрасно понимали: где-то поблизости находится робот. И если вовремя его не заметить и не успеть укрыться, можно считать себя трупом.
Лавров шел мелким шагом и вдруг почувствовал, как зацепился ногой за проволоку. Комбат опустил глаза — на грязных носах его ботинок змеилась покрытая гарью проволока.
«Барханов».
— Это же проволока группы старлея, — произнес один из сержантов, тоже заметивший тонкую нить металла.
— Может, робот намотал ее на траки? — сказал Еременко, не убирая пальца со спуска автомата.
Но на это Батяня уже не надеялся. Он понимал, что подоспел поздно. Лавров слишком хорошо изучил технические характеристики робота, чтобы надеяться на обратное.
— Сделаем то, чего не успела доделать вторая группа, — решительно произнес комбат, — завалим этого металлического ублюдка. Он здесь.
Майор потянул проволоку на себя. Она поднялась над землей, конец был намотан на дерево.
— Я пойду по ней один, отыщу другой конец и замкну периметр. Ждите меня здесь.
— Может, тебя подстраховать? Одному же трудно будет… — спросил Еременко.
Ничего не ответив, Батяня прошагал по выжженному участку земли, дальше лес был практически не тронут огнем, раздвинул ветки кустарника, и тут же его камуфляжная форма гармонично слилась с растительностью.
— Товарищ лейтенант, — взволнованным голосом произнес сержант Порохня, — движение.
Еременко обернулся. Среди догорающих стволов деревьев отливал огненными языками металлический корпус робота. Машина-убийца на большой скорости направлялась к ним.
— Кажется, я знаю, что делать, — немного подумав, ответил Еременко, — не двигаться.
Робот катил по выгоревшей траве. Во все стороны от вращающихся гусениц летел пепел. Его камеры торопливо поворачивались на платформе, выискивая вокруг новые цели.
Но Т-191 был запрограммирован таким образом, что реагировал на тепловое излучение объекта и на его движение. А после пожара источников теплового излучения было неисчислимое количество — догорали стволы деревьев, полыхали кустарники, дымился мох. И на каждое тепловое пятно он обращал внимание. Логический анализатор буквально сходил с ума. В разгоряченном воздухе практически невозможно было вычленить тепло, излучаемое телом человека.
Десантники стояли у догорающих деревьев, почти прижавшись спинами к раскаленным стволам. Проволока лежала у самых их ног. Было горячо и невыносимо душно — по всему телу текли ручьи пота. В руках автоматы, рядом на земле рюкзаки.
Робот остановился всего в трех-четырех метрах от десантников, все замерли. Каждый из десантников боялся даже вздохнуть, чтоб не привлечь внимание машины-убийцы. Камеры вглядывались в дым, чуть заметно поворачивались на кронштейнах. Постояв немного на месте, робот зажужжал и покатил обратно.
— Ф-у-у, пронесло, — вытирая вспотевший лоб ладонью, вздохнул лейтенант.
Огонь стихал, но это значило, что вскоре робот сможет различить — где находится человек. Еременко сообразил, что с минуты на минуту они станут заметными.
«Надо найти укрытие. Не дать роботу раньше времени выбраться за периметр».
Течение реки несло китайский катер к месту встречи с российским майором. Дипломат стоял у кабины рулевого управления, всматриваясь в темноту, время от времени озаряемую вспышками от пулеметных и автоматных очередей. Худшего развития событий он и предположить не мог, ведь до этого думал, что все пройдет без сучка и задоринки.
«Теперь понятно, почему Бутусов не отвечает на вызовы. Наверняка он отстреливается от поисковиков. Или сам управляет роботом. Будем надеяться, что он уцелеет и к тому времени, когда я подплыву к берегу, он уже будет меня ждать».
Из-за перевала появился вертолет. Оперативная обстановка менялась в худшую сторону. Китаец понимал, что скорее всего это спецназ, прилетевший на помощь российским десантникам. Если они высадятся на берег, то операцию можно считать окончательно проваленной.
Но тут произошло то, чего Донг Син и трое охранников не ожидали. Над верхушками деревьев что-то заискрилось, словно подожгли фейерверк, и в небе появилась ракета. Шлейф света длинной, чуть неровной линией ушел высоко в небо, описал на фоне звездного полотна полукруг и с огромной скоростью устремился вниз.
Китайцы на катере, не отрывая глаз от неба, следили за пугающим, но одновременно привлекательным зрелищем. Когда ракета и вертолет встретились, полыхнул огромный огненный шар. Сутулый довольно причмокнул.
«Робот стоит тех сил, которые мы вложили в его похищение».
Как только на лес посыпались охваченные огнем конструкции вертолета, деревья зашлись ярким пламенем. На губах дипломата заиграла улыбка, походившая скорее на ухмылку:
— Приготовиться.
Амбал поднял на руках тяжелый крупнокалиберный пулемет — сквозь комбинезон, плотно облегающий тело, проступили бугорки мышц. Лицо напряглось. Палец лег на гашетку. Двое других охранников разошлись в противоположные концы катера и вскинули автоматы. Судно несло течением к берегу…
«…Цель уничтожена», — зафиксировал логический анализатор.
Казалось, на этом робот должен «успокоиться» и оставить взорвавшийся вертолет в покое, но в его программе были заложены параметры, отвечающие за тотальное уничтожение цели. А именно — если он стрелял в технику, в которой находились люди, то должен был зафиксировать уничтожение не только самой техники, но и объектов, находившихся внутри нее. Ведь «Т-191» конструировался и разрабатывался не только для войны с людьми, но и с танками, БТРами, самолетами, вертолетами… В общем, робот был многофункциональным и мог вести бой с любым противником, будь то человек или машина.
Поэтому робот развернулся и поехал к месту крушения вертолета, чтобы «убедиться» — выживших не осталось. Огонь, бушевавший за березовой рощей, «спутал ему карты». Дым, жар не давали сориентироваться. Пока две камеры пытались разобраться с творившимся в лесу, две — следили за небом, две — изучали реку. Происходившее на воде заставило «Т-191» отклониться от заданного маршрута. Заскользив траками по выгоревшей траве, он устремился к берегу. Логические анализаторы зафиксировали приближающийся металлический объект. Зажужжали под титановым корпусом механизмы — в сторону отъехал железный щиток.
«Катер. Вооруженные люди. Уничтожить».
Как только дипломат увидел над лесом очередную ракету, то сразу же осмотрелся по сторонам — не появился ли в небе еще один вертолет. Тут с его губ сошла улыбка, а по спине пробежал холодок.
«По кому он стреляет на этот раз?»
