Все-таки его сын гарантировал безопасность всех детей… Но что будет, если гость потребует жизнь мальчишки? Пожертвует ли ею сын ради того, чтобы соревнования продолжались? Пообещает ли голову по завершении турнира и снятии всех клятв? Легкое головокружение поселилось в голове Сергея Михайловича, не давая вчитаться в коротенький текст из двух предложений на развернутом листе – специально, чтобы Долгорукие знали его содержание и сделали выводы.
– Федору.
– «Больше так не делай. Учись хорошо»?! – с изумлением прочитал текст старик, запамятовав, что хотел всего лишь мельком зацепить его взглядом и демонстративно сложить лист.
– Приложишь несколько рецептов его ремесла. Старых, хороших, – удовлетворенно кивнул князь Вид. – Я знаю, у тебя есть. Три, нет – четыре. Это будет твоя вира за то, что не уследил.
– А он? – возмутился Долгорукий, на секунду позабыв, что в общем-то пытался разделить вину со второклассником.
Но столь кошмарный грабеж! Рецепт, попавший в чужие руки, теряет уникальность! Конкуренция, снижение цен, дефицит бюджета. Что дальше – разорение и дешевый алкоголь?!
– Еще маленький, чтобы с него спрашивать, – откровенно развлекался за его счет князь Вид. – Не станет повторять эти… маракасы, значит, вырастет умным и талантливым. Тогда спрошу. За хорошую плату спрошу.
– А если его заставят?
– Значит, не вырастет, – потерял всякую веселость трехсотлетний «виртуоз».
Но он верил в иное.
Тот, у которого было все на земле, кроме счастья воспитать детей, относился к ним по-особенному. Это не означало безграничного милосердия или желания уберечь беспризорных, не вытягивало из казны деньги на помощь лишенным крова. Возраст подарил ему иную странность.
С его долгой жизнью глупо было брать детей из приюта. Неправильно, когда сын умирает раньше отца. Поэтому он назначал себе воспитанников из чужих семей. То, что у тех уже есть родители, его мало интересовало. Но вот наблюдать за успехами гения, отмеченного даром уже в юном возрасте, доставляло истинное удовольствие.
Его нового сына звали Федор. А надо ли ждать беды от сына?
– Я рад, что недоразумение разрешилось, – после короткой паузы ответил Долгорукий церемониальным наклоном головы. – Теперь мы можем вернуться к турниру.
– Много дел? – повернувшись на кресле вполоборота к окну, глянул на него гость.
– Мероприятие такого масштаба обязывает.
– Тогда иди, – лениво повел тот рукой. – Я тут посижу. Вид у тебя из окна красивый.
Сергей Михайлович даже растерялся – оставить Вида тут, среди документов? Но и мягко выгнать никак не получится – раз сам не вышел, упрется как… Сделать вид, что решил остаться и поработать ради гостя, – так этот паразит будет скалиться и ухмыляться до самого вечера…
– Я распоряжусь, чтобы принесли напитки, – доброжелательно улыбнулся Долгорукий и с невозмутимым видом покинул кабинет.
Не станет же он рыться по ящикам?! Хотя этот может… Триста лет не добавляют ни ума, ни просветления, ни таинственной мудрости. Триста лет – это немного опыта и целый океан отвратительного характера.
– Черт с ним, – хлопнул он раздраженно третьей по счету дверью. Первые две гость мог услышать.
Впереди торопливо разбегались подчиненные, прячась по темным углам. Дед опять был не в духе.
– ИГО-О-ОРЬ!!!
«Значит, на этот раз скрипка, – пробежала ленивая мысль у князя Вида, расслабленно откинувшегося на кресле. – Но это же неудобно».
Глава 24
Под белыми тучами неспешно несла свои серые воды река. Иногда поверхность покрывалась рябью от резкого ветра, налетавшего с севера. В лицо бил холод, пытался забраться в складки одежды или вырвать из рук удочку, но злости на него не было. Даже легкой грусти не приходило. Внутри мерно горел огонь новой влюбленности, волнами проходя по телу, согревая вместе с ним душу.
Оказывается, так бывает – потеря того, что казалось пиком совершенства, эталоном, бережно хранимым в сердце в надежде на новую встречу, обернулась не трагедией, а осознанием сокровища, что, оказывается, находилось совсем рядом. Иногда даже потрясение может стать великим чудом, способным раскрыть новые чувства. И там, где совсем недавно была холодная пустота потери, появляется новый образ, сотканный из
Кто знает, если бы Игорь не сожрал все вареники в первый день, приготовили ли бы мне эту замечательную шарлотку?
А я ведь чуть его не прибил, и, если бы не обещание бабушки сделать что-то особенное, Артем и Пашка меня вряд ли удержали бы. Теперь, наверное, следует сказать Игорю спасибо.
