– Максим очень о тебе заботится. Скоро он выручит Пашу и вернется обратно.
– Скоро… Вернется… – мрачно прозвучал голос Федора, выискивающего что-то особенное в россыпи драгоценностей. – Я уже слышал. Выручит и вернется.
Необходимым оказался небольшой мешочек из замши, стянутый сверху шнуром.
– Максим никогда не врет.
– Она тоже. Никогда.
Содержимое мешочка было извлечено бережно и тут же надето на пальцы.
Странные перстни. Грубоватые, сделанные будто наспех. Только камни отличались от дешевой безделицы – как на подбор крупные, с явным дефектом посередине, будь то трещина или грязный наплыв, рассекавший агат, рубин, карбункул, аметист и яхонт – по два каждого вида.
– Федор, иногда нужно идти и спасать друзей. На то они и друзья.
– Почему друзья не спасли ее? – поднял он на Свету тяжелый взгляд, неуместно-чужой для хрупкого второклассника.
– Кого? – мягко уточнила девушка.
Мальчик словно замкнулся в себе, сел на землю, перебирая перстни в руках.
Света не стала к нему лезть с разговорами, вернулась к привычному делу – сжигать нервы в тоскливом напряжении, сканируя все вокруг, и всматриваться в небо, ожидая, когда разойдутся хмурые грозовые тучи над головой – тогда можно будет дозваться до помощи.
И только до уха сам собой долетал повторяющийся мотив детского стишка, произносимого устами Федора: «Придет серенький волчок и утащит за бочок…»
Невольно заинтересовавшись после очередного повтора, Света краем глаза присмотрелась к мальчику.
Самойлов будто играл в какую-то детскую игру: щелкал перстнями на разных пальцах под нехитрый мотив, выбивая звуки из камней. Только хмурился совсем не по-детски, то и дело снимал перстни, правил их своим талантом и надевал вновь.
Занят – хорошо. Пусть не переживает, достаточно, что она… специалист в этом деле. Но что-то все равно легонько тревожило душу. Будто просмотрела что-то.
Света внимательно прислушалась к чувствам, встала и осмотрела окрестности. Все чисто, не то. Но ведь что-то увидела… У Федора среди вещей? Красивые драгоценности, но… Федор! Пальцы!
С холодеющей от ужаса спиной Света заметила кровь, истекающую из-под перстней на руках мальчика.
– Федор! Ты что делаешь?!
– Все нормально, – удостоил он ее коротким взглядом. – Почти получилось.
– Сними перстни! Это очень опасные вещи!
– Я знаю. Я же их сделал. Ну-ка, еще раз… «Придет…»
Вместо звука камней – треск стекла, сломленного холодом и впускающего стужу в дом.
– Федор!
– …серенький…
И без того далеко не ясный день потемнел, посерел до кадров черно-белого кино.
– …волчок…
В сером мире растекалась черная клякса, будто прорастая в метре перед мальчишкой, упрямо поднимающимся на ноги, несмотря на лютый холод вокруг и ужас, которым веяло от вызванной твари.
Света титаническим усилием заставила себя сдвинуться с места и пойти в сторону Федора. Она закроет мальчика своим телом. Потому что иначе ОН все равно ее убьет.
– …и укусит…
Перстни на руках сияли кроваво-красным, пульсируя в такт сердцу, а на землю с них медленно капала черная кровь.
– Б-бе-еги-и, – тянулся голос Светы в будто бы застывшем времени мира.
Во времени, где привычную скорость имели только двое – черное облако и мальчик, его призвавший.
Дикий скрежет сминаемого ржавого металла возвестил окончательное прибытие Твари в мир.
– …моих врагов.
И тут же вопль повторился вновь – мальчишка, слабый, маленький перед разросшимся до уровня двухэтажки мраком, схватил его плоть перстнями.
– Заткнись.
Звук прекратился.
– Федор! Отойди! – остановилась рядом Света, пробуждая щиты и готовясь к смертоносной атаке.
– Спокойно, – устало ответил младший Самойлов. – Уже все.
