– Э-эт-то что такое?!
– То, что обитает под кроватью.
– Зачем?!
– Сейчас оно пойдет и спасет моего брата, – сквозь зубы произнес Федор. – Пойдет и спасет! Иначе я уничтожу его самого!
Тварь дернулась под сжавшейся рукой со вспыхнувшими перстнями и простонала, как несмазанная дверная петля.
– Мать не спас! – ударил мальчик второй рукой, уже не скрываясь плача. – Только посмей! Не спасти! Максима!
От каждого удара Тварь съеживалась, а после последнего уже уступала Федору ростом.
– Там еще Артем, – ворохнулся в Свете вассальный долг и тут же был погашен заботой об опекаемом. – Федор, не надо. Ты не успеешь, – увещевала она, нервно поглядывая на мрак. – Они справятся раньше, чем ты добежишь.
– У того, что живет под кроватью, много обличий, – потер Федор щеку, оставив кровавый развод от пальцев. – Вырасти крылья! – ударил он монстра.
Тварь поспешила преобразиться, формируя туманные кожистые плоскости в десяток метров каждая. И седло для пилота.
– Артема не тронет, – решительно произнес мальчишка. – Я прослежу.
– Стой! А я? – растерялась Света.
– Вот. – Спохватившись, Федор одной рукой выудил из внутреннего кармана мышку. – Охраняй Лучинку.
Девушка словно сомнамбула приняла мышь и прижала руку с питомицей к груди.
Федор подхватил с травы жемчужный браслет и пару перстней, а мгновением позже небо в вышине стало еще чернее от взлетевшей к облакам тьмы.
– Так не пойдет, – встряхнулась Света.
Положила мышку в оставленный Максимом пиджак, зацепив ниткой пуговицу пиджака и часть конструкции из проволоки на Лучинке. Впрочем, если захочет – перегрызет и ее.
– Если умная, останешься здесь, – закусила девушку губу до крови и с тоской посмотрела в сторону чащобы. – У тебя хоть выбор есть.
Девушка в бело-сером платье рванула в сторону леса.
Где-то там, в лесу, верхушки деревьев тронул первый порыв начинающейся грозы.
Глава 30
Три широких шага между отпечатками огромных лап, выдох. Не нужно было вспоминать обратный путь, искать в памяти приметные деревья или считать повороты. Дорога лежала вдоль следов, по рукотворным просекам лабиринта. Лес такую тушу принять не смог, никакие хитрые тропы не вместят этого зверя.
«…ставьте парус, ставьте парус…» – куплет нехитрой песни из детства забирал выдох.
Скоро, совсем скоро появится цель. Потому что оттуда уже раздавался разъяренный рев, прорываясь сквозь тревожный шепот ветвей, раскачиваемых ветром.
Тревога передалась и мне. Много ярости в медвежьем крике, гораздо больше, чем оставалось там врагов.
– Заберу Пашку, и сбежим, – поделился планами с широким деревом, замершим перед последним поворотом.
Рука отдыхала на шершавой коре, дыхание восстанавливалось, а я осторожно выглянул за поворот.
Широкая поляна, гораздо больше той, на которой нам довелось ночевать. Метров триста в ней, достаточно для винтокрылой машины, замершей у дальнего края. И более чем достаточно, чтобы вместить участников сказочного противостояния.
Рвали синий купол черные когти, пытаясь пробраться к шеям четверых бандитов за защитой. Их должно было быть шестеро, но двое лежали на траве поодаль, сломанные медвежьей лапой, втоптанные в землю.
На остальных внезапности не хватило, и теперь оставшиеся уверенно огрызались, тесня магического зверя, в бешенстве полосующего волшебную преграду.
Раз за разом бил по медвежьей шерсти огненной кнут, закручиваясь вокруг тела и сжимаясь до медвежьего стона, а потом рассыпался искрами со звуком лопнувшей струны. Громко щелкали короткие автоматные очереди, в упор всаживаемые двумя бандитами из-под защиты щита, взлохмачивали густую шерсть на теле зверя, тревожа и раздражая его, не давая обратить внимание на нечто более важное, что Артем в зверином обличье видеть не мог и отчего мне отчаянно захотелось его окликнуть. Земля под медведем чернела и стремительно становилась все более вязкой, с каждой секундой все неохотнее отпускала лапы. Вот она уже провалилась на пять сантиметров вниз… Но совсем не было времени досматривать противостояние добра и зла до конца.
Это не сказка, тут все наоборот. И чудовища выглядят людьми, а человек – симпатичным мохнатым зверем. Одиноким героям тут не место, победой будет просто освободить друга и не пропасть самим.
– Держись, – произнес я одними губами, обратив внимание на распахнутые дверцы вертолета.
