Никто не присматривал за ценным грузом, знакомым ботинком выглядывающим в просвете. Но по поляне не пройти незамеченным, а дальний выход вполне может затеряться так далеко в лабиринте, что обходить – дело гиблое.
Оценив шансы, я ввинтился в переплетение молодых и старых деревьев, высохших кустов и пожелтевшей травы. Этот участок чащобы я как-нибудь пройду.
Рывок за рывком, оставляя на злых ветвях клоки одежды, я шел к намеченной точке. Треск ветвей не имел значения, звуки тонули в медвежьем реве, автоматных выстрелах и хлестких щелчках огня. Сила, призванная служить щитом и помогать проламывать непокорные сучья, казалась искрой на фоне пожара смертельного поединка.
Еще несколько шагов до края поляны с другой стороны от схватки. Еще совсем чуть-чуть, и один друг будет спасен, а другой сможет избежать подготовленной для него западни.
Оглянулся на миг – зверь погрузился в черную землю уже на полметра, этого он не мог не заметить, но продолжал раз за разом биться о щит, желая отобрать жизни тех, кто стоял за изрядно побледневшей завесой. Опаленная шерсть устало вздымалась от тяжелых вздохов. После каждого удара огнем в реве отчетливо проступал стон боли, но и те, кто был за преградой, тоже не выглядели спокойными. В тревожных движениях автоматчиков то и дело поворачивающих головы к двум бандитам в центре, отчетливо проглядывал страх. Ведь цвет щита – почти белый, а зверь продолжает жить.
– Должен жить! – зло прикусил я губу, проламывая грудью очередные заросли.
Опасение за друга придало сил, и несколько метров до дальнего выхода удалось пройти за несколько секунд. Спешно добрался до дверцы вертолета, дернул беспамятного Пашу на себя и, закинув на плечо, вновь вломился в лес.
Дикий рев сзади, исполненный боли и тоски, заставил вздрогнуть при очередном шаге. Повернуться бы, да в сплетении веток с таким грузом есть только один путь – вперед. Артем выдержит, ему и надо-то – всего минуту простоять. Глупый медведь, сбежавший геройствовать в одиночку. Вот как мне было влезать в их драку? Под ногами все еще хлюпала вода, принесенная большой волной, а моя Сила пока еще не умела выбирать, где друг, а где враг.
Злости не было, только тоска и холод. Потом пришло понимание неожиданной тишины за спиной и одновременно – нежелание признавать ее причину. Сейчас положу Пашу на землю и вернусь за большим глупым медведем. Вот, как раз удачная прогалина…
Небо рухнуло на плечи, щелкнув по ушам треском ломаемых ветвей. На этот раз поднятый щит Силы позволил удержаться на коленях, сохранил сознание и волю. Только в ушах звенело, а мир вокруг посерел от поднятой в воздух деревянной трухи. Позади – просека до самой поляны, покрытая перемолотыми в щепу деревьями. На дальнем краю – четверо врагов. За их спинами спит медведь, уронив голову на гигантские лапы.
Новый удар бросил на землю, поселив в голове низкий звук. Мир качался под ногами, но дал мне встать и шагнуть навстречу врагам.
– Я… – вырвалось чужим голосом, а руки собрались в кулаки.
Вспышка в глазах не дала договорить, ноги на мгновение перестали чувствовать землю, а в спину ударило поваленное дерево. В глаза смотрели черные тучи, внимательные, ожидающие, тихо наклонившиеся к земле. Даже ветер – и тот притаился, не трогал и самые малые ветки. Надо вставать, пусть даже уцепившись за ветку. Есть ради кого встать и идти на врага.
– Максим! – неожиданно прозвучал родной голос.
Не сбоку, не сзади – с высоты. Будто окликало небо, а значит, сегодня оно точно за нас.
Любопытство искало дорогу к врагам, пробираясь сквозь влажный воздух по каплям воды на деревьях и под их ногами. Бандиты медлили, глядя ввысь, над ними вновь развернулся ярко-синий щит, но один такой я уже сегодня разрушил…
Черная клякса упала на их защиту за мгновение до моей атаки, разрезав синеву щита и подминая человека с автоматом. Вопль ужаса накрыл поляну, вызвав оскал злой улыбки. Это сделал не я, но какая разница. Через проделанные прорехи ударил своей яростью. Упал, теряя оружие и корчась в судорогах, второй автоматчик, с другого края от поверженного черной кляксой.
– Максим, – дернули меня за локоть.
С изумлением обнаружил за спиной Федора, поспешно пытающегося нацепить на руку знакомый жемчужный артефакт. Мне он налезал на пальцы, Федор же натянул его почти до локтя.
– Не надо! – запоздало потянулся я к артефакту, уже вкусившему крови.
Защита медленно растягивалась вокруг нас, охватывая руки, тела. Хватило времени, чтобы уцепить за ворот Пашку и подтянуть ближе. А теперь…
– Просто ждать, пожалуйста, – сжал мою руку Федор, перехватив взгляд на Артема за спинами врагов. – Оно само все сделает! Просто будь рядом со мной!
Я не знал, что выпустил на них мой брат. Но видел, как черный лоскут охватили огненные петли, а двое выживших скрылись за серой хмарью новой завесы. Над поляной, возникнув еле слышным звуком, нарастал стон корежимого железа, возрастающий с каждым сантиметром победы огненной ленты над черным пятном.
– Нам надо бежать. – Голос брата был высушенным и тоскливым.
Его рука уже побелела до локтя, он привалился к поваленному стволу дерева.
Брат пушинкой занял место на левом плече. Подхватить Пашу оказалось куда сложнее. Но еще невыносимей – шагать, оставляя за спиной Артема.
