Я пожал плечами.
– Подвоз боеприпасов или десантирование при активной планетарной обороне в слабозащищенном суденышке не осуществить. Тем более, кроме всего прочего, после посадки, уже на поверхности, эта модель может переходить в режим «Крепость», выполняя роль командного центра экспедиционных сил вторжения для управления войсками до дивизионного уровня включительно. Для этого тоже необходимо иметь хорошую защиту.
Окинув еще одним взглядом корабль, девушка спросила:
– Что-нибудь еще?
Покачав головой, я тем не менее решил на всякий случай уточнить по поводу озвученных характеристик «Архонта»:
– Существует множество различных модификаций, знать что-то наверняка я точно не могу. Несмотря на более чем свежую версию базы корабельного техника, у меня лишь общие сведения, причем касающиеся малых боевых кораблей, насчет средних типов только поверхностные знания. И не стоит надеяться, что именно с этим транспортником будет все ажурно. Наверняка перед отправкой сюда с него сняли большую часть оборудования и бортовых систем, оставив только необходимые для прыжка в систему и посадку на планету, должную стать для него последним домом. Без малейшего понятия, что именно мы там найдем, но скажу точно: губы вряд ли раскатывать стоит.
На мою тираду, Эвелени лишь усмехнулась.
– Да я и не рассчитываю на залежи бесценных сокровищ. В прошлый раз я уже успела его слегка осмотреть, хотя и не заходила далеко. У меня, кстати, тоже есть кое-какие изученные базы по корабельным делам, в основном касающиеся цифровых технологий управления.
– Ты ломщик, типа Равены? – спросил я. – Тогда зачем ты обратилась к ней за помощью?
– Нет, до уровня Равены мне далеко. Но после нашего с ней предыдущего сотрудничества я поняла, насколько сетевое программирование может помочь в делах трофейщика. Не слишком большое – все-таки в Отстойнике корабли по большому счету уже представляют из себя груду металлолома, хоть и до какого-то времени соединенного в единое целое, но все-таки вполне ощутимое.
– Ясно.
Посчитав разговор исчерпанным, я направился в сторону входного трапа в задней части корабля. Транспортник в длину уходил метров на сто, так что нам пришлось немного повозиться, преодолевая металлические и бетонные обломки, части оборудования ангара непонятного назначения и другой подобный мусор.
Гермостворки на корме пришлось раздвигать вручную, одновременно натягивая на лоб обруч с мощным фонариком. Внешнее освещение не попадало внутрь, а внутреннее из-за отключенных систем можно было не ждать.
– Думаешь, корабельный реактор еще пашет? – спросил я, оглядываясь в коротком шлюзовом тамбуре, отделяющем основное внутреннее пространство от внешней среды.
– Не знаю, моих знаний не хватает разобраться с реактором, – ответила Эвелин, помогая мне открыть последнюю дверь. Эта штука оказалась ну очень здоровой и крайне тяжелой.
Потом она добавила:
– Именно за этим ты и здесь. Посмотришь, можно ли поднять эту «птичку» в воздух, а затем и покинуть на ней планету.
Я не подал вида, что весьма поражен словами стройной блондинки, любительницы мощных крупнокалиберных плазменных дробовиков.
Ничего себе заявленьице. Мне необходимо разобраться в работоспособности целого космического корабля, способного летать между звездами, только лишь при помощи недавно изученной базы по общему корабельному устройству специализации техника второго ранга, да еще и малых кораблей. Даже с учетом военной направленности, там не давались настолько обширные знания, нужные для такой сложной работы.
Хотя, стоп! О чем это я? Снова попадаю в ту же ловушку рассуждений, как и в самом начале при находке истребителя в лиманском грузовозе, когда первоначально самостоятельный разбор перехватчика казался нереальным. Но кто сказал о необходимости слишком углубленных знаний, нужных для ремонта среднего военного транспортника? Да, база относится к малым межсистемникам. Да, ее уровень всего лишь второй. И да, данных оттуда не хватит, чтобы осуществить какие-то серьезные операции на борту корабля. Но ведь нам пока этого и не нужно. Сначала просто посмотрим на общее положение дел, а потом уже будем думать, что делать дальше.
Вспомнив эпопею с ситойским истребителем «Зеро-11» и последующий резвый демонтаж его систем, я несколько приободрился.
– Итак, как правило, на звездолетах военных типов силовые установки, в отличие от гражданских, ставят в центр, а не в кормовой части. Значит, нам пока прямо.
Девушка кивнула, к моему удивлению вытащив из-за спины плазмомет, взяв его в боевое положение для стрельбы.
– Думаешь, тут кто-то может на нас напасть? – спросил я, усмехнувшись.
На что Эвелин лишь неопределенно дернула головой.
Ругнувшись вполголоса и понадеявшись, что она все же не попадет в меня, если вдруг начнет палить, я пошел по темному коридору, освещая себе путь налобным фонариком.
Найти главный инженерный отсек с затушенным реактором на самом деле оказалось не слишком сложно: особые значки-отметки на стенах, полу
