– И я сначала заволновался, но потом, когда пошли прогнозируемые отклонения… Нет-нет, все в порядке.
– Так что, выныриваем этого болванчика и отправляем Старику?
Оба замолчали. Пауза затянулась.
– Да, по всем инструкциям так и нужно… – опять заговорил второй. – Выводить и отправлять к месту службы. Но что-то меня дергает. Будто что-то не так.
– Та же ерунда, – согласился первый. – Скажу больше. Такое впечатление, что он и сейчас нас слышит. – Очевидно, последнее предположение обоим показалось таким невероятным, что они рассмеялись.
Айвен же вдруг (снова «вдруг») осознал, что действительно слышит их. И это было странно. Ведь он терял сознание, когда рука второго коснулась его лба. Но если настоящую потерю сознания можно сравнить с глубоким сном, в который проваливаешься, как в яму, то тут сон был легкий, поверхностный. И спишь, и не спишь, периодически слышишь, как домашние шумят за стенкой.
– Нет, ну слышать нас он, конечно, не может, – сказал второй. – Но такое впечатление, что в этом парне что-то есть.
– Согласен. Не гений, но мог бы работать у нас. Пограничный уровень способностей. По инструкции можно оставить как есть. Можно попробовать взять к нам в Службу Порядка. Можно, если начать придираться…
– Причем сильно придираться…
– Да, сильно… Тогда можно взять в глубокую обработку. Но если мы не ошиблись с «пограничным уровнем способностей», то это разрушение сознания. Да?
– Пожалуй, да. У него же откуда-то высокая критичность. А с ней перегруза не выдержать. Так как решим? Что делаем?
Айвен не совсем понимал, что стоит за словами этих двоих. Что за «пограничный уровень способностей»? Но даже его понимания «болванчика» было достаточно, чтобы взять в толк, что означает «разрушение сознания». Ему ужасно этого не хотелось. И в Службу тоже не хотелось. Почему-то за этим словом чудилось нечто не совсем чистое. Пожалуй, даже гаденькое.
«Оставить, как есть. Оставить, как есть. Оставить, как есть…» – мысленно повторял про себя Айвен.
– Оставим, как есть, – сказал первый.
Услыхав дословное повторение своей мысли, желания, Айвен вздрогнул от неожиданности. И тут же испугался за себя – скверное поведение для находящегося в обмороке. Но оказалось, что ничего страшного. Сегодня – все по делу. Все на пользу.
– О! Пошли первые единичные судороги. Что-то мы тормозим. Давай быстренько формулировать решение-обоснование-версию.
– Да. Итак… Возвращаем этого Старику?
– Так… Будем накладывать какие-то ограничения на память и сознание?
– Не стоит. Только Старика злить. Ведь все эти обезьянки из обслуги – их дальние родственники.
– Согласен. По поводу Марьи в Олл-Инфе ничего нового?
– Так, смотрю… В трех километрах отсюда белковая аномалия. Там у нее была кровопотеря. Прогнозная версия с вероятностью восемьдесят семь процентов: смертельный исход, обусловленный нападением морских хищников.
– Ясно. Доплавалась Марья. Ну вот скажи, что за… Есть же инструкция – не выплывать за двухкилометровую зону. Откуда она здесь взялась такая?
– Хозяйка просила взять в служанки именно ее. Учитывая, что у Хозяйки других родственников не осталось, Служба Порядка пошла навстречу.
– Несмотря на такой уровень нонконформизма?
– Да.
– Тогда ясно… А этому, – Айвэн почувствовал, что его плеча коснулась рука, – говорим, что эта Марья утонула?
– Да.
– Тогда нужна программа нивелирования чувства вины.
– Конечно. Но не до нуля. Пусть немного останется – будет лучше работать, старательней ухаживать за своим Стариком.
– А что с Хозяйкой? Переводим ее обслуживание на машинерию?
– Да. Вот бы кого вызвать в Службу Порядка на допрос. Что-то у нее расход служек невероятный: трое за пять лет. По статистике такое бывало?
– Смотрел. Только в первые годы Кур-Ити-Ати. В последнее время – нет.
– Да. И тут аномалия…
– Но с Хозяйкой нам никак нельзя поработать?
– Никак. Список «бессмертных». И Старик там же.
– Да какие они, к черту, «бессмертные», всего лишь «неприкасаемые»…
– Ну и ладно. Включай, что ли, нашего талантливого болванчика…
