Егор оглянулся. Развернул коляску.
– Солдат, значит? – спросил он, глядя на раненого сверху вниз. – Не похож что-то. Оружие есть?
– Я там, в гаражах, сумку спрятал… Вы поможете? Вы мне поможете?
– Остальные где? Или ты тут один такой?
– Остальные – там… У меня был приказ наблюдать за чужими. – Солдат поморщился. – Не трогать их. Не применять оружие. Просто наблюдать.
– И что же, мать твою, тобой было наблюдено? – с тихой угрозой спросил отец.
– Они тут ненадолго. Скоро улетят. И они безвредны. У них блок на агрессию.
– Безвредны? Да эти суки перетравили тут полгорода! – сплюнул Егор.
– Заражены только три процента. И у чужих много антидота, – раненый закрыл глаза. – Хватит на всех.
Лена выдохнула. Если это правда… Господи, хоть бы это было правдой!
– И вообще, врачи, конечно, еще не закончили со всем этим, но они сомневаются…
– Так где там, говоришь, твоя сумка? – перебил его Егор.
Как только он ушел, Лена, боязливо поглядывая ему вслед, вытащила из рюкзака бутылку с водой. Поднесла к губам раненого. Тот пил жадно, захлебываясь, кашляя.
– Три процента, – повторил он зачем-то. – А остальное все – люди. Сами люди.
На его лицо упала тень. Лена подняла глаза. Увидела, как что-то черное блеснуло в руке отца. Инстинктивно отпрянула в сторону. Крепко-крепко зажмурилась.
Звук выстрела оказался совсем не таким, как она раньше представляла.
– Не жилец, – коротко объяснил Егор. Подхватил сумку и зашагал по улице. Лена, опомнившись, вцепилась в ручки коляски и покатила ее следом.
8
Они свернули за угол окраинной улицы. И Лена наконец поняла, почему в городе не было военных, кроме того бедолаги, – все собрались здесь, в поле.
Через весь горизонт – от земли до набрякших сизых туч – тянулась полупрозрачная сиреневатая завеса. С той стороны так же качались от ветра ветви деревьев, так же шевелилась трава. Вот только там не было ни души. А по эту сторону стояли в оцеплении вооруженные солдаты. Тьма-тьмущая солдат.
– Ничего ж себе, – прошептал Витька. – Прячутся, хитрюги!
– Еще бы, – скривился Егор. – Ты же сам видел, старик, какие из серых бойцы. Тут уж поневоле поднатореешь заборчики строить.
Солдат, переглянувшись с товарищем, направился навстречу им с Витькой. У Лены от страха поджилки затряслись. Сейчас, вот сейчас он увидит ту проклятую сумку в руках Егора и все поймет, и расстреляет их – всех троих – на месте!
Но бежать было поздно.
– Гражданин начальник, а у меня вот сынишка заразу эту подцепил, – залебезил Егор, заглядывая в лицо солдату. – Нам бы лекарство, если можно…
Лена исподлобья посмотрела на него. Значит, старый добрый папочка-рохля снова с нами?
– Руки, – сказал военный.
– Что, извините?
– Руки покажите. И вы, и девочка.
Егор послушно закатал рукав рубашки, Лена вытянула руки вперед. Символы, оставшиеся на загорелой коже с позапрошлой ночи, и не собирались блекнуть или расплываться.
– Метка есть? Поздравляю, – солдат кисло улыбнулся. – Пройдете, значит.
– Так еще и не всякий может, что ли?
– Конечно, не всякий. Иначе зачем бы мы тут загорали, по-вашему? – раздраженно спросил военный.
– Да, и вправду… Ох, спасибо вам огромное! Отлично, Витенька, это же просто отлично! – радостно засуетился Егор.
– Документы есть?
– Да-да, конечно! У меня есть паспорт, страховой полис, пропуск на работу, у Витеньки – свидетельство о рождении… – Егор начал загибать пальцы.
