он мог написать и написал отличнейший ответ. Дважды с удовольствием перечел, хмыкнул, приложил личную печать и… разорвал. В Кагете было безопасно и вкусно, а дома караулила подлость, ну да она всегда там гнездилась, из новенького были лишь мориски. «
2
Впереди, за высоченными желтоягодными кустами, кто-то упорно, раз за разом, открывал и закрывал двери огромных рассохшихся гардеробов. Отделавшаяся от мужниных фамильных гробов Матильда не думала, что вновь услышит этот скрип. Услышала. Мало того, в тех же зарослях что-то варили, и скрип мешался с бульканьем и похлопываньем крышек на котелках.
— Штук восемь, не меньше, — определил идущий впереди Шеманталь. — Ишь наяривают…
— Твою кавалерию… — Матильда тряхнула отросшими кудрями. — Так это птицы орут?!
— Птицы? — хмыкнул адуан. — Это тергачи-то, жабу их соловей, птицы?
— Так не рыбы же!
— Тергачи — это тергачи. — Шеманталь галантно отвел от лица принцессы колючую ветку. — Да не крадитесь вы, они только себя слышат. Вот куриц ихних спугнуть — раз плюнуть, хотя этим что с курицей, что без, лишь бы хвост казать. Зато на вертеле — пальчики оближешь, особливо в ягодную пору. Они ж только абехи сейчас и жрут, может, с того и дуреют.
Матильда промолчала — не шуметь в присутствии дичи было у Мекчеи в крови, но как же давно она не охотилась! Из Агариса до приличных угодий дня три пути, ближе одни хомяки водятся. Мупа, бедняжка, так за всю свою жизнь ни единого фазана и не увидела, даже жареного. Какие фазаны, на говядину бы хватило. И на ызаргов, что прикормил Анэсти…
Из Сагранны прошлое казалось особенно гнусным, и ее высочество, гоня воспоминания, ускорила шаг. Жизни оставалось не так уж много, и алатка пыталась не марать этот остаток о старье.
— Всё, — очень к месту объявил Шеманталь, — пришли.
Небольшая полянка лепилась к обрывистому склону, уходящему в фиалковую, пронизанную солнцем высь. Среди сухой, не знавшей косы травы гигантскими черепахами торчали валуны, на которые и взгромоздились пресловутые тергачи. Статью они напоминали нухутских сопливых петухов, но были поменьше и обладали на редкость примечательными хвостами, не столько длинными, сколько пышными, как одежки канатных плясуний. Генерал-адуан в подсчетах не ошибся — на токовище собралось восемь кавалеров. Начинать турнир тергачи не спешили — раздув на манер голубей шеи и распустив хвосты, они предпочитали медленно поворачиваться на своих пьедесталах, издавая уже знакомые бульканье и скрип.
— А куриц-то не видно, — удивилась алатка. — Оглохли, что ли?
— Не туда глядите… В зарослях они, с краю которые. Удачно мы вышли, взяли б влево, спугнули бы. Выше, выше гляньте, вон… У рогульки.
Тергачки походили на фазанок — неприметные, в пестреньких платьицах, они скромно прятались в листве, подавленные красой и важностью собравшихся женихов.
— Сдается мне, — Шеманталь ткнул пальцем влево, — его берёт. Штаны мокрые, а губернатор губернатором!
«Губернатор» старательно кружил, показывая доставшуюся ему роскошь. Из-под верхних, черных с серебристым краем, перьев торчали алые, оранжевые, бирюзовые оборки. Когда тергач поворачивался задом, становился виден пышный белый пух с непристойной круглой дыркой посередине. Исподнее малость слиплось от помета, но это не мешало красавцу вертеться, скрипеть и булькать. Расфуфыренные соперники тоже старались вовсю, на невест они не глядели, друг на друга тоже. На своем веку Матильда повидала немало спесивых балбесов, но те, алча признания, хотя бы косились на зрителей, тергачам же хватало себя и собственного хвоста.
— Экие важные, — шепнула женщина, мимоходом прикинув, что из черных перьев можно сделать отличную оторочку, пожалуй, и бирюзовых прибавить не помешает. — Аж не верится, что передерутся.
— Какое там! — отмахнулся адуан. — Вот козлы, те взаправду бодаются, а
А ведь она тоже Анэсти клюнула, дурища эдакая… Ну и ладно, было да сплыло, а вот дайту завести надо. Тергачи — не дичь, но не одни же они
