Это был Марк. Он выглядел возбужденным, опускаясь в кресло рядом с Джулианом. Его светлые волосы торчали во все стороны, как будто он попал в смерч.
- Извините, меня немного отвлекли.
Джулиан в течение долгой минуты смотрел на него.
- О, мне можешь не говорить, - наконец сказал он, - я даже знать не хочу.
Марк удивился.
- Не хочешь? - проговорил он.
- Именно, - отозвался Джулиан.
- А я хочу, - присоединилась к разговору Эмма.
Но Марк не успел ничего сказать, потому что свет медленно погас. Мгновенно повисла тишина - не медленное затихание голосов, которого ожидала Эмма, а резкое неестественное прекращение всех звуков.
Дрожь пробежала по телу Эммы, когда единственный прожектор осветил сцену.
Группа уже собралась в оркестровой яме. Они начали играть медленную почти жалобную мелодию, в то время как двое мужчин в форме выкатили на сцену задрапированный в черный бархат объект. Музыка стихла, и послышался звук каблуков; секундой позже появилась женщина, которая проверяла билеты на входе. Она переоделась, сейчас на ней было великолепное длинное платье из чёрного и синего кружева, которое вилось вокруг неё словно пена океана. Даже с такого расстояния Эмма могла различить тёмную подводку на её глазах.
Женщина подняла руку, с кричаще алыми ногтями, подхватила черный бархат и разорвала его, позволив ему драматически опасть на пол.
Взору открылся какой-то механизм. Большой прозрачный барабан крепился на металлическом основании; внутри были сотни разноцветных пронумерованных шариков. Металлический жёлоб выходил из машины прямо на поднос.
- Леди и Джентльмены, - сказала женщина на сцене, - я Белинда Белл.
- Белинда Белл? - прошептал Джулиан, - псевдоним.
- Да ты гениальный детектив, - прошептала в ответ Эмма, - просто гений.
Он скорчил ей рожу, и Эмма почувствовала волну облегчения. Это были она и Джулиан, корчащие рожицы друг другу, заставляя друг друга смеяться. Это было нормальным.
- Добро пожаловать на Лотерею, - продолжила женщина на сцене.
Комната была погружена в тишину. Белинда улыбнулась, кладя руку на машину.
- Лотерейная машина, - пробормотал Джулиан, - это буквально.
- Сегодня Стражей с нами не будет, - сказала Белинда, - охране потребовалось больше рук. Последнюю охоту прервал нефилим, и ценность жертвы оказалась под угрозой.
По залу прошла волна шепота. Эмма вздрогнула, как от удара током. Нефилим. Женщина сказала
- Жертва? - прошептала Эмма, - они имеют в виду человеческую жертву?
Т-И-Х-О, - написал Джулиан на её руке.
Она с острой болью смотрела, как его пальцы касаются её кожи, его ногти были сильно обкусаны.
Музыка набирала силу. На сцене Белинда нажала на боковую кнопку машины. Металл проснулся. Шары кружились внутри барабана, становясь пятном цвета внутри калейдоскопа.
Сердце Эммы заболело от воспоминаний. Машина стала вращаться быстрее, затем ещё быстрее, и, в конце концов, остановилась. Красный шарик появился в жёлобе и выкатился на поднос.
Белинда с особой грацией взяла его. Напряжение и тишина поглотили толпу. Это была неподвижность кошки перед прыжком.
- Голубой, - проговорила она, её голос звенел в тишине, - Голубой 304.
На мгновение повисла тишина, все были словно заморожены и приостановлены. Она была нарушена мужчиной, поднимающимся на ноги. Он двигался осторожно, будто статуя, обращенная к неожиданной и вынужденной жизни. Это был тот мужчина, с кем танцевала Кристина, в шерстяном костюме. Сейчас он был очень бледен, а женщина в серебряном платье медленно отодвигалась от него.
- Мистер Стерлинг, - сказала Белинда и позволила шару упасть обратно, - Лотерея выбрала вас.
Эмма не могла помочь, но следила за окружающими, пытаясь не выглядеть озирающейся. Весь зал сидел неподвижно, с каменными безэмоциональными лицами. Некоторые смотрели с облегчением. Мужчина в шерстяном костюме - Стерлинг - выглядел ошеломленным, как будто его
