болезненно острыми под его одеждой: рваные джинсы и футболка стали почти прозрачными из-за многих лет использования и стирки. Спутанные блондинистые волосы наполовину скрывали его лицо.
- Это правда? – спросил тихий голос из дверного проёма.
Эмма мерила шагами комнату. Вошли Тай и Ливия. Кристина стояла в дверном проеме позади всех; она смотрела на Эмму так, словно та могла вернуть близнецов назад. Эмма покачала головой. Она знала, что было абсолютно невозможно остановить Ливви и Тая, когда они что-то задумали.
Первой подала голос Ливия. Она посмотрела через всю комнату, пропуская взглядом Эмму, на лежавшего в кровати Марка и выдохнула:
- Это правда.
- Быть того не может, - руки Тая дрожали от волнения. Он пересчитывал свои пальцы, от одного до десяти и в обратном порядке.
Он пристально посмотрел на своего ничего не осознающего брата, переполненного сомнениями:
- Дивный народец не отдаёт назад то, что когда-то забрал.
- Нет, - сказал Джулиан вежливо, и Эмма не в первый раз удивилась, как он мог сохранять такое спокойствие, так как знала, что внутри он кричал и разрывался на тысячи мелких осколков. – Порой, они должны вернуть то, что принадлежит тебе.
Тай ничего не ответил. Его руки всё ещё дрожали в каких-то безумно повторяющихся движениях. Было время, когда отец Тая пытался научить его неподвижности, стойкости, он крепко держал руки сына по швам, когда тот был расстроен и говорил: «Стой смирно, неподвижно». Его это так раздражало, что даже тошнило. А вот Джулиан никогда так не делал. Он просто утверждал, что из-за нервов в животе начинают порхать бабочки, но с Таем вышло иначе, бабочки порхали у него не в животе, а в руках. Он был доволен этим. Тай любил мотыльков, бабочек и пчёл – всё, у чего были крылья.
- Он выглядит не так, каким я его помню, - сказал тоненький голосок. Это была Дрю, она втиснулась в комнату и встала возле Кристины.
- Ну, - сказала Эмма. – Марк стал старше на пять лет.
- Он не выглядит старше, - сказала Дрю. - Он просто выглядит по-другому.
Наступила тишина. Дрю была права. Марк не выглядит старше, определенно не на пять лет. Отчасти от того, что был худым, но здесь было явно нечто большее.
- Все эти годы он был в Дикой охоте, - сказал Джулиан. – И время – время там идет иначе.
Тай сделал шаг вперёд. Он окинул пристальным взглядом кровать, рассматривая брата. Друзилла заробела.
Ей было восемь, когда Марк ушёл; Эмма не могла вспомнить его – её воспоминания были туманными и размытыми. Также и с Тавви, ему было всего два года. Для него - парень в кровати был вообще незнакомым.
Другое дело - Тай. Он помнил. Тай подошёл к кровати ближе, и Эмма будто могла видеть, как крутятся его шестеренки в голове сквозь призму его серых глаз.
- Это имеет смысл. Мы знаем много историй о людях, которые исчезали всего на одну ночь с фейри и возвращались назад, после чего обнаруживали, что прошло около ста лет с их исчезновения. Пять лет могли быть как два года для него. Он не выглядит старше Джулса.
Джулиан прочистил горло:
- Да, с этим не поспоришь.
Тай склонил голову набок:
- Почему они его вернули?
Джулиан задумался. Эмма не двигалась; она знала не больше, чем он. Как объяснить детям, уставившихся на них с такими большими глазами, что их потерянный брат, который исчез и, наконец, вернулся к ним, может быть снова потерян.
- Он истекает кровью, - сказала Дрю.
- Что? – Джулиан включил лампу, стоявшую около кровати, и освещение в комнате стало ярче. Эмма вздохнула. Одна сторона рваной белой футболки Марка, у его плеча, была красной от крови – повязка медленно заполнялась ею.
- Стило, - рявкнул Джулиан, протягивая руку. Он уже тянул рубашку брата, обнажая его плечо и ключицы, тем самым, показывая наполовину зажившую рану. Кровь сочилась из неё не быстро, но Тавви всё равно издал вопль неприязни.
Эмма вытащила из пояса стило и кинула его. Она ничего не сказала, в этом не было необходимости. Джулиан поднял руку и поймал его в воздухе. Он наклонился, прижимая кончик стило к коже Марка, и нарисовал исцеляющую руну.
Марк вскрикнул.
Он распахнул свои глаза, яркие и безумные, и замахал в воздухе своими испачканными, грязными, окровавленными руками.
- Прочь! – прорычал он, пытаясь принять вертикальное положение. – Прочь! Уберите эту штуку подальше от меня!
- Марк…
Джулиан приблизился к брату, но Марк отшвырнул его. Он был худым, но при всем этом сильным. Джулиан споткнулся, и Эмма почувствовала это взрывом боли в затылке.
Она бросилась вперёд, вставая между двумя братьями.
