Саашандра. Любимица судьбы

как исправиться:

– Понимаешь, Лион, существуют такие женщины, которые не охотятся за чужими деньгами, не стремятся к власти и вовсе не намереваются вступать в брак. Они предпочитают независимость и свободу выбора, начиная с любовника и заканчивая устраивающим их образом жизни.

– Это я уже понял, – ухмыльнулся Ириклион, хитро посмотрев на расположившегося рядом со мной Эванарта. – Именно поэтому ты и отказалась от предложения нашего отца стать моей женой и будущей императрицей?

– Абсолютно верно.

– Не знал, что ты делал Саашандре подобное предложение, – холодно заметил Эван, подозрительно взглянув на императора. – Полагаю, моя кандидатура не выдвигалась?

– Ну не мог же я упускать такое сокровище, – объяснил Актрос, разводя руками. – Поэтому, когда Саша решительно отказалась, пришлось идти другим путем. Видел бы ты, как скривилось это красивое личико, стоило лишь упомянуть твое имя! – рассмеялся правитель, заговорщически переглянувшись с моей матерью. – Хорошо, что Санаторини подсказала способ, как заинтересовать твою будущую жену. Иначе она ни за что бы не согласилась.

«Кто ж знал, что моя родительница окажется настолько коварна и черства к собственной дочери!» – мысленно возмутилась я, сверля эту предательницу гневным взглядом. И хотя внутреннее возмущение уже слегка поутихло, оставшаяся обида все еще заставляла вести себя с близкими как с чужими людьми.

– Чего не сделаешь ради счастья своих детей, – пожала плечами Санаторини, успешно игнорируя мою обиду.

– Ну конечно, – не удержалась я от едкого замечания, впервые за вечер обратившись к матери. – И плевать, если благодаря тебе меня уб…

– Уже поздно, – резко встал Дакарт, посмотрев на меня строгим, предостерегающим взглядом, и поклонился императорской семье.

Изящно поднявшаяся следом за ним Санаторини последовала его примеру и, бросив на меня твердый, уверенный в своей правоте взор, гордо покинула помещение в компании мужа. А я осталась с Эванартом, который, безошибочно поняв мое упавшее настроение, решил заканчивать изрядно затянувшуюся беседу.

– Когда будет готов указ об амнистии Саши?

– Завтра с утра, – кивнул нам император, давая понять, что мы можем идти.

Дважды просить Актросу было не нужно, поскольку мы тут же двинулись к выходу. Однако не успели достигнуть дверей, как меня окликнул дядя Эва, который все это время вяло участвовал в беседе, предпочитая больше наблюдать и слушать.

– Саашандра… – начал Зумалд, все еще сидя в своем кресле, и мне не оставалось ничего другого, как обернуться, чтобы посмотреть на этого вечно отстраненного, не проявляющего никаких эмоций мужчину. – Невзирая на твое явное нежелание вступать в нашу семью, должен сказать, что лучшей жены для своего племянника представить я не могу.

– Спасибо, – также сдержанно поблагодарила за это явное одобрение со стороны советника императора.

Когда дверь в кабинет Актроса за нами захлопнулась, я устало принялась размышлять, как бы потактичнее объяснить своему новоиспеченному мужу, что ночевать в его покоях в мои планы совершенно не входит. Однако Эванарт меня удивил – задал вопрос, который в очередной раз доказывал, что наши желания совпадают намного чаще, чем я думала:

– Ко мне или к тебе на корабль?

– К тебе, – облегченно выдохнула я.

Никакого смысла прятаться от Ириклиона и Зумалда больше не было, и «Гонец» Эва теперь находился на посадочной полосе недалеко от резиденции императора, так что мы решили пройтись пешком. Несмотря на столь поздний час, народ продолжал активно слоняться по улицам Бантара, а над нашими головами пролетали сотни груженных пассажирами перевозчиков. Благо император додумался отправить с нами охрану, поскольку в такой толпе нашему убийце не составило бы никакого труда неожиданно ударить в спину и закончить наконец свое черное дело. Шестеро крепкого телосложения наемников шли на несколько шагов позади нас, отлично сливаясь с окружающими людьми, но лично меня, не привычную к такой чрезмерной опеке и прекрасно слышащей каждый их вздох, они изрядно напрягали.

А еще странно настораживал необычно погруженный в себя Эванарт, идущий рядом. Не то чтобы я не видела его в таком задумчивом настроении раньше, просто, судя по моему предыдущему печальному опыту, он определенно что-то замышлял. И это откровенно пугало.

Словно в подтверждение моих мыслей Эван задал вопрос:

– Может, все-таки поделишься своей самой страшной тайной?

Драхг! Выходит, его интересовала причина моего стойкого нежелания выходить замуж и давнего конфликта с Санаторини.

– А по-моему, ты знаешь уже достаточно, – попыталась отшутиться, но Эванарт был непреклонен.

– Саша, я хочу быть в курсе всех твоих проблем.

Хм. Какие мы благородные! Вот только плакаться кому-либо в жилетку привычки у меня никогда не было, и изменять этому правилу я пока не собиралась.

– Поверь, эту тебе никак не решить.