– Ему виднее, где и что пить. А тебе, любезный, какой интерес?
– Да есть тут у некоторых уважаемых
– Отчего б им тогда дома его не навестить? Поговорить – так он завсегда готов!
Гость улыбнулся.
– С ним
– Нет, – мотнул головою Математик. – Не фраера – понимаем. Где и когда?
– Завтра в пять сюда пусть приходит. Мы проводим…
– Так! – прошёлся по комнате Франт. – Вот это уже совсем другие пляски! Чувствуется, серьёзный народ зашевелился!
– Вас там прикрыть? – поинтересовался Охотник.
– Предупреждал же – не «выкать»! Не особо это среди данного народа применяется…
– Извини, Франт!
– То-то же! А до прикрыть, так вас туда не пустят – не по чину. Хотя… – Гальченко на секунду замер на месте, – пожалуй, мы вот что сделаем…
– Понимаешь, Никита, – говоривший покосился в окно, – не нравятся эти фраера залётные тут никому…
Его собеседник – здоровенный детина с пудовыми кулаками – воззрился на него и ничего не сказал.
– Их старшого мы завтра на сходняке пощупаем за вымя, но сдаётся мне, он обычный фуфлогон. Там его и кончим, ежели что…
Детина опять ничего не сказал.
– Но есть и его парни – те ещё драчуны! Вот с ними бы что-то решить!
– Ну?
– Вот я и полагаю, что вы с пацанами могли бы это сделать. Общество за то благодарность вам выкажет – а это многого стоит!
– Сделать-то что нужно?
– Да порешить их – и вся недолга!
– Делов-то… порешим, не волнуйся, – приподнялся с места Никита.
– Не прям щас!
– А когда?
– Завтра, часиков эдак в шесть… За тобою шестерка мой придёт, проводит.
Сходка происходила на окраине города, в доме на отшибе. Достаточно просторный, чтобы вместить всех заинтересованных лиц, он был расположен весьма удобно и позволял спокойно делать свои дела, не опасаясь, что кто-то сможет что-либо заметить. Неподалеку от него начиналась рощица, плавно переходящая в лесок, куда при необходимости можно было отойти.
Пришедший за Франтом посыльный вёл себя предупредительно, не хамил да и вообще большую часть времени молчал. До места встречи они дошли достаточно быстро, при этом посыльный настолько неумело проверялся, что вызвал невольную улыбку у Гальченко. В дом провожатый не пошёл, указал на дверь и, развернувшись, потопал обратно в город. Это могло быть достаточно неприятным намёком – мол, тебе отсюда назад не возвращаться. Но могло быть и иначе, посидим-поговорим… тут же после и выпьем. А потом тебя проводят.
Войдя в комнату, он огляделся. Человек восемь сидели в разных местах. Кто за столом, уставленным всякой закуской и выпивкой, а иные около стены. Отдельно расположилась небольшая группа из трёх человек, которые сидели чуть в сторонке, не присоединяясь ко всем остальным.
– Честным бродягам моё уважение!
Ответили не все, некоторые отмолчались, что уже само по себе было не хорошим знаком.
За стол сесть не предложили, указав место около стены.
Не чинясь, он присел на табуретку, внутренне усмехнувшись: «Допрос устроить хотите? Ну-ну… валяйте…»
Наступило молчание. Гальченко ничего не говорил, присутствующие тоже молчали. Долго так продолжаться не могло, и тишину нарушил один из сидевших за столом.
– А обзовись-ка ты, мил друг! Кто ты есть, какой масти, кто из уважаемых людей тебя знает?
– Франт я. Про то, надо думать, вы уже слышали… По масти… – он усмехнулся. – Так сразу и не скажу. Последнее время налётами промышляем. А по жизни – больше правильным людям помогал. Чтобы от ментов ушли чисто да дело своё без помех бы делать могли. Оттого и партачек не имею – не можно это мне. Ведь с разными людьми да в разных странах говорить приходилось, а там это сильно помешать может. Не везде к партачкам отношение правильное – могут кое-где и на ножи поставить.
– И где ж это такие люди проживают? – усмехнулся один из сидящих за столом.
