женщина. Лицо ее отекло от плача и было сейчас некрасивым, в багровых пятнах.
– Пошел прочь, холоп! – не оглядываясь, бросила она мне.
– Сочувствую твоему горю, боярыня. Только не холоп я – боярин. Прислан по указанию стряпчего государева Федора Кучецкого. Буду расследовать злодейство – надо найти и покарать убийцу.
– А ему от этого лучше будет? – в истерике крикнула боярыня.
– Ему легче не будет, а душа его успокоится отмщением, – мягко проговорил я.
Подойдя к боярыне, я помог ей подняться с пола, усадил на лавку и дал испить воды.
– Расскажи, что случилось, кто тело нашел?
– Я и нашла утром. Боярин вчера с закадычным другом Кучецким и вторым – имя его забыла – допоздна сидели за столом в трапезной. Разговаривали долго, потом спать разошлись. Утром захожу поздороваться, а он на полу лежит, в крови.
– Он так и лежит? Никто его тело не трогал, не переворачивал?
– Никто, Федор не велел трогать пока.
– Ну да, это правильно. А из слуг никто из дома не пропал?
– Кому у нас пропадать? Кухарка одна только, да она в доме.
– А холопы?
– В имении они, там у них воинская изба. Да и холопов всего трое – мало земли у нас.
– Где стрельцы из охраны были?
– В соседней комнате, – боярыня махнула рукой на стену.
– В коридоре стояли?
– Зачем же в коридоре? Сундук в комнату внесли, там и находились.
– Враги у мужа были? Ну, кто смерти его желал?
– Откель? Муж и в походы не всегда ходил – хворый был, да и в городские дела не лез.
– Последний вопрос. Где боярин деньги и другое чего ценное хранил? Не пропало ли чего?
– Хранил здесь, в своей комнате. А я в своей комнате спала. Да вот сундук!
– Посмотри, – попросил я.
Боярыня подошла к сундуку и ахнула.
– Что не так?
– Замок отомкнут, сундук не закрыт. Боярин ключ на шее носил, на цепочке.
Боярыня откинула крышку сундука, и лицо ее побелело. Она трясущимся пальцем ткнула внутрь. Я подошел и заглянул – сундук был пуст.
– Что пропало?
Боярыня сбивчиво начала перечислять.
– Э, не пойдет – не упомню я. Бумага есть ли?
Боярыня вышла и вернулась с бумагой, пером и чернильницей. Я уселся за стол и приготовился записывать.
Боярыня в первую очередь назвала мешочек с серебром – я записал. Далее пошли: золотой подсвечник, перстни, цепочки, кольца височные, потир серебряный.
Я старался расспрашивать поподробнее о каждой вещи. Ценности – это не деньги, они имеют приметы: перстень если – то какой камень, а что на печатке написано или знак какой?
Измучил боярыню вопросами изрядно.
– Пойди, боярыня, в доме посмотри – не сломано ли где окно, все ли на месте? Потом скажешь.
Боярыня, всхлипывая, вышла, я же начал осматривать труп. Может быть, в первую очередь и надо было начать с осмотра. Но мне было как-то неудобно перед боярыней лазить вокруг трупа на коленях.
Так, что мы имеем? Мужчина уже в возрасте, судя по седине – лет пятидесяти, худощав, бородат. Одет – стало быть, спать вчера лечь не успел, а то бы в подштанниках да рубахе нательной был. На груди – подсохшее кровавое пятно, рубашка разрезана. Убит ударом ножа в сердце. Удар точный, сильный, явно бил человек с опытом – может быть, воин, может, и разбойник. Вот почему боярин не закричал, не позвал на помощь. Смерть пришла сразу, умер мгновенно. Да и обстановка в комнате не нарушена, стало быть, борьбы не было, не боролся боярин за жизнь.
Это что же получается – незнакомого к себе подпустил? Быть такого не может, даже учитывая, что подвыпивши вчера был. Вероятнее всего – знакомый. Какие-такие знакомые поздно вечером незваными приходят? И как он проник в дом? Почему не побоялся стрельцов и гостей? У меня и в самом деле на миг мелькнуло подозрение – не стряпчий ли с сотоварищем убийство учинили? Нет, не стали бы они мараться: если бы и убили за какую-то старую обиду, то не взяли бы ценности из сундука – не их уровень.
