ухватиться не за что – разве что за план. А пергамент-то на столе лежит, не забыл его настоятель – специально оставил, мудрый змей!
Я подошел к столу, еще раз внимательно вгляделся, перевернул наизнанку, повернул вверх ногами. Вроде как смутно буковки какие-то проступают.
За спиной неслышно возник монах.
– Помощь нужна ли? Если нет, пергамент я заберу.
– Подожди пока. У вас в монастыре лупа – ну, стекло увеличительное найдется?
Монах стушевался.
– Иди к настоятелю, спроси.
Монах неслышно исчез, а я подошел к свету поближе, до рези в глазах всматриваясь в пергамент. Сзади кашлянули. Я обернулся – рядом стоял все тот же монах и держал в руке обитую черным бархатом коробочку.
– Вот, настоятель передал.
Я раскрыл коробочку. В бронзовой оправе, как драгоценность, на черном бархате лежало небольшое увеличительное стекло. Взяв его, я вгляделся в еле различимые буквы. Похоже, это название реки – только вот какой?
– Дай бумагу и перо.
– Вот же они, на столе!
Монах пододвинул ко мне чернильницу с пером и бумагу. Как можно более тщательно я перенес слово на лист. По-моему, это на латыни.
– Посмотри сюда, на бумагу. Что означает это слово?
– Вроде – «Великий».
– Почему «вроде»?
– Одной буквицы не хватает.
– Спасибо и на том.
Я вернул монаху лупу и пергамент и вышел.
Нет, ну каков настоятель? Пойди и найди. Как будто это так же просто, как книгу с полки снять. А если даже повезет и я его найду, так манускрипт тот и истлеть давно мог, одни кусочки остались.
Я медленно вышел из монастыря, привратник меня окликнул:
– Коня оставляешь, что ли?
Я вернулся, сел в седло и выехал со двора.
В очередной раз мой извечный вопрос: с чего начать? Я даже приблизительно не представлял, что делать. Но пока ехал в город, появились некоторые мысли, и я, не заезжая домой, направился к старому знакомцу – Степану. Подьячий был на месте, скрипел пером по бумаге.
– О! Кого я вижу! Боярин Михайлов! Чем могу?
– Здравствуй, Степан. Дело у меня.
Степан хохотнул.
– Да знаю, что дело. Ты же просто так не появляешься! Нет, чтобы просто зайти, проведать старого знакомца, кувшин вина испить. Как же – самому государеву стряпчему угодил! Ты теперь – персона важная.
– Погоди, Степан, изгаляться. Ты скажи лучше, в твоем ведомстве карта земель вологодских есть ли?
– Как не быть? – удивился подьячий. – На том стоим.
Степан встал из-за стола, достал со стеллажа сверток, развернул.
– Любуйся!
Я всмотрелся в карту.
– А точна ли она?
Степан почесал затылок.
– Маненько неточности, конечно, есть – как без них, но все деревни и села нанесены точно.
– А реки?
– Вот уж не знаю, я же по землице работаю, тут все уделы и вотчины – вот, даже твоя деревня есть.
– Село нынче, Степан.
– Никак церковь осилил, боярин? – удивился Степан. – Надо как-нибудь посмотреть.
Я намек понял.
– Степан, поперва дело, потом и в село съездим, и церковь посетим, и колокол послушаем.
– На слове ловлю.
