вонять начнет.
Мы вернулись назад. С воем и слезами ко мне кинулась толпа женщин. Сквозь причитания мне удалось понять – они испугались, что я их бросил и ушел.
– Нет, мои любезные, не для того парни ваши и мужи жизни свои отдали, чтобы я наутек бросился. К ручью ходил, отмываться.
Слезы и плач стихли. Похоронить бы ребят надо, да чем копать? Саблей я до Пасхи копать буду, да и времени нет. Спохватятся татары – где отряд малый мурзы Исмаила? А найти его!
А там не только следы моих людей, по этим следам кони проскакали, не тропинка уже – дорога целая. Не следопыт, простой воин по следам найдет. Простите, ребята, что бросаю без погребения, постараюсь грех сей в церкви отмолить, ежели живым удастся в Нижний вернуться.
Я посчитал нашедшихся – восемьдесят два человека вместе со мной. Однако! Половина от вчерашнего осталась. Парни все полегли, женщин – тридцать. Где еще почти полсотни? Дурочки, в лесу в одиночку не выжить. Или от голода помрут, или татары снова в плен возьмут, или зарубят ради развлечения. Некогда ждать и медлить нельзя – уходим.
– Идти цепочкой, старайтесь не отставать. Коли заметите что – не кричите, передайте по цепочке. Ясно?
Я пошел впереди; паренька того, что местность знал, Векшу, припомнил я, татарин зарубил.
Так что я и проводник, и авангард боевой, и защитник в одном лице.
Мы дошли до ручья – тут все кинулись пить, ополаскивать лица.
Будя! Я пошел вниз по течению ручья. Все ручьи вливаются в речушки, а речушки – в реки. Если Ока недалеко, по ручью мы к ней и выйдем, да и со следа татар собьем. Нету в воде следов. Хорошо – татары еще не додумались до собак-следопытов. А в Англии такие уже в это время были. Отсталый они все-таки народ, эти татары.
Тесной колонной мы брели по ручью, спотыкаясь о камни и корни деревьев. Отмякли девчонки, даже смех иногда слышался, когда кто-нибудь падал в воду.
Деревья впереди расступились, посветлело.
Я приказал:
– Всем на берег и – замрите.
Сам подошел к опушке. Здорово! Ручей вливался в Оку. Это место я узнал – чуть ниже по течению, буквально в версте, я оставил Ивана с ушкуями, только по левому берегу. Вот загвоздка. Как переправиться? Река широкая, не всякий мужик вплавь рискнет, а уж женщины… Лодок нигде не видно, как, впрочем, и судов – весть о нападении татар разлетелась по реке мгновенно, и сейчас все сидели на пристанях, ожидая конца осады.
Я окликнул женщин: передохнули малость – и хватит.
Мы пошли по берегу против течения, удаляясь от Нижнего. Может, попадется на счастье лодочка, хоть маленькая.
Версты через две начались густые заросли.
– Все, девчонки, привал, отдохните.
Сам отошел подальше, поглядывая на реку. Вот и рыбачок на лодочке. Война войной, а кушать хочется.
– Эй, рыбак!
Мужик от неожиданности вздрогнул.
– Кто тут?
Я приподнялся из травы.
– Перевези на тот берег.
– Некогда мне, рыбу ловлю; семья большая, кормить надо.
– Деньги дам.
Деньги мужика заинтересовали. Он вытащил за веревку камень со дна, что использовал в качестве якоря, подгреб поближе:
– Сколь дашь?
– Полтину.
Мужик засуетился:
– Счас, счас! – В несколько гребков подошел ближе. – Покажи деньги!
Я развязал поясной кошель – и как я умудрился в схватках не потерять его, высыпал деньги на ладонь.
– Смотри!
Мужик, убедившись в моей платежеспособности, заработал веслами, и лодка уткнулась носом в берег.
– Садись, мигом домчу.
Я забрался в лодку. Маловата, человек на пять, от силы – шесть, девчонки-то легкие. Сразу отдал мужику деньги, дождался, пока он отгребет от берега, и сказал:
