постарался запомнить, кто и где живет, как звать, чем занимается. Повторил каждое имя и деревню не один раз. Я не собирался оставлять их в живых. Они – не кучка пьяных дебоширов из трактира, коли смогли провернуть такое лихое дело.
– Где деньги, где казна?
– У него, у Фильки Ослопа.
Хм, хорошее имечко у главаря. Ослоп – это дубина.
– Ты следил за стрельцами? Из Владимира их конно сопровождал?
– Меня заставили.
Вот откуда городской стражник про «татарина» упомянул.
Напоследок я задал вопрос:
– Кто навел, кто предатель? И где он?
– Вот про то не знаю – хоть убей, его только Филька знает.
Я вонзил ему нож в сердце. Башкир задергался в агонии, захрипел. Я вытащил нож из тела, вытер его об одежду убитого, вложил в ножны. Взявшись за халат, оттащил труп в лес, подальше от дороги. Срезал большую ветку, вернулся на дорогу и замел все следы.
Из банды – минус один.
Я дошел до избы и взобрался на сеновал. Чего уж – все спят, вот и мне отдохнуть надо. Завтра будет тяжелый день, и мне нужна свежая голова.
Проснувшись рано от возни хозяйки в коровнике, я попросил у нее поесть, дав хозяину полушку. Крестьянин попробовал ее на зуб, кивнул и через час поставил передо мной на стол вареную курицу, кашу, пиво. Я был и этим доволен – просто ничего другого быстрее не приготовить.
Пока готовился обильный завтрак, я раздумывал – с кого начать? С низов, выбивая их поодиночке, или с главаря? У каждого варианта имелись свои плюсы и минусы. Если с главаря, то где потом прятать казну? Не таскаться же с нею по всем деревням? Если начать с рядовых разбойников, Филька Ослоп узнать может, что кто-то убивает его людей, уйдет с казной – поди его сыщи.
В голову пришел компромиссный вариант. Иду к главарю, забираю казну, думаю – уж одна-то лошадь для перевозки казны у него найдется. Припрячу в укромном месте деньги и примусь за остальных. На том и остановился.
Поев, я поблагодарил хозяев за кров и пищу и отправился в город. Нашел улицу и дом, остановился поодаль и стал наблюдать. Из дома долго никто не выходил – я уже забеспокоился. Дом ничем не выделялся на улице среди себе подобных – бревенчатый, в два этажа, поверх забора видны крыши сарая и конюшни на заднем дворе.
К дому подъехала пароконка, вышел мужик с женщиной, открыл ворота, завел лошадей с повозкой во двор. Е-мое, вот их почему долго не было! Я обратил внимание, когда вошел в город – на колокольне перезвон. Сегодня же день святых Петра и Павла. Никак, с женой в церковь ходил, сука! С виду – благопристойный, однако я поймал осторожный, опасливый взгляд Фильки, когда он закрывал ворота. Не оглядывают улицу так простые горожане, у кого совесть чиста. Надо брать.
Главаря и женщину я уже видел – интересно, есть ли кто еще в доме? Осложнения могут быть, если в доме окажутся сообщники. Слуг быть не должно – открывал и закрывал ворота Филька сам, собаки тоже не слыхать, иначе хоть раз гавкнула бы. Ну да, зачем ему собака, он сам хуже паршивого пса. Да и при его разбойничьих делах наверняка и ночью сообщники приходят – собака лаять начнет, соседи могут полюбопытствовать. «Не должно быть собаки, – решил я, – да и мне шум ни к чему».
Я подошел к соседнему дому, огляделся – улица пустынна. Пора начинать.
Прошел сквозь жерди соседского забора, потом сквозь забор Фильки. Собаки нет, как нет и конуры. Сунуться в дверь? Что-то меня останавливало, какое-то неясное предчувствие, а чувствам надо доверять. Организм себя сохранить хочет, вот и подсказывает хозяину, только не все слышать внутренний голос хотят и могут.
Стараясь ступать бесшумно, я обошел дом, приник к стене и прошел сквозь бревна. Не зря, ох не зря я прислушался к своим чувствам. Напротив входной двери, метрах в пяти от нее, в длинном коридоре сидел на табурете хозяин и держал в руках арбалет. Меня он не услышал и продолжал разговор, скорее всего, с невидимой мне пока женщиной.
– Марфа, ты постой у окна, понаблюдай. Думается мне, неспроста тот мужик на углу стоял. Если сюда припрется, тут ему и каюк.
Твою мать, это же обо мне. Главарь быстро меня вычислил, хотя в мою сторону вроде и не смотрел. Опытный, сволочь! Убивать его сразу нельзя – мне допросить его прежде надо, узнать, где казна, и еще немаловажно – кто навел на стрелецкую казну, кто предатель? То, что предатель есть, я уже не сомневался.
Я осторожно, почти не дыша подошел к хозяину – боялся, что если побегу, скрипнет доска, а с такого расстояния промахнуться невозможно. Подойдя к Фильке со стороны спины, приставил нож к горлу.
– Брось арбалет, не то зарежу.
Другой бы от неожиданности заорал или обмочился, этот же даже не вздрогнул – вытянул в сторону левую руку с арбалетом:
