спектакль «Разговор с Лицинием».
- О как! - пробормотал я вполголоса, отойдя от столбняка, - нет, ребята, пулемета я вам не дам. А вот «Красную звезду» перечитаю.
Воскресенье, 25 сентября 1977, день
Павловский парк
Середина сентября выдалась хоть сухой, но зябкой и ветреной, словно хотела побыстрее намекнуть школьникам, что все, баста, каникулы закончилось, пора впрягаться. Но потом природа смилостивилась, и днями парным воздухом разливалось по улицам и дворам бабье лето. С утра, если выйти чуть с запасом, можно было неторопливо идти по солнечной стороне вдоль фасадов и беззаботно щуриться, впитывая лицом ласковое тепло.
В такие моменты в теле тугой струной вибрировала радость жизни, и я физически ощущал правильность всего происходящего. Где-то далеко, в сумраке прошлого, осталось циничное будущее с людьми, которых уже ничем нельзя удивить. Пусть, твердил я про себя, пусть лучше придут те, кто умеет жить щедро, отдавая так, что, вопреки всем законам природы, у них прибывает и не кончается. Пусть, молил я, пусть то жуткое будущее разойдется в потоке времени, как расходится в океане извергнутое осьминогом чернильное пятно - без следа. И кол тому будущему в могилу, заканчивал я тихим шепотом свою утреннюю молитву.
Впрочем, было понятно, что эти теплые дни ненадолго, и сегодня мы провожали последний отблеск лета. Выехали рано и потому поспели в еще почти безлюдный парк. Искрился иней на хмурой от утреннего морозца траве, свежий осенний воздух был как горная река на мелководье, прозрачен до невозможности, а под ногами шныряли, выпрашивая подачки, яркие белки.
Наш смех разливался по аллеям, разгоняя сонную тишь. Время летело незаметно. Набегались на опушке в пятнашку, проверили ловкость в «вышибалу» и, под конец, окучили «картошку» под преувеличенно жалобное повизгивание жертв. Затем сваленные в центр импровизированного стола бутерброды подарили нам ленивую сытость. Осоловев, мы мелкими глотками прихлебывали разлитый из цветастых китайских термосов обжигающе-горячий чай, а сложенный из тоненьких березовых прутиков костерок овевал нас горьковатым дымком.
- Вот и лето прошло... - промычал я, многозначительно поглядывая на почти голый дуб.
- Мне и вправду везло, только этого мало? - уточнила Яська, привалившаяся спиной к тому же стволу, что и я.
- Угу... - дурачась, слегка притиснул ее. Хорошо, сразу с правого бока теплее стало.
- Дурачина, - она легонько хлопнула меня по плечу, освобождаясь.
Смеюсь, нехотя ее отпуская, и, запрокинув голову, смотрю в небо.
Везло мне, везло, только этого мало. Лишь теперь до меня стала доходить вся грандиозность взваленной на себя миссии. Все чаще перед мысленным взором вставал образ муравья, пыжащегося сдвинуть гору. Тогда меня охватывала паника, и я прибегал к испытанному приему: вспоминал Архимеда с его «дайте мне точку опоры» и опять искал критические моменты в состоявшейся истории, когда случайное движение, иногда всего одного или нескольких действующих лиц, приводило к грандиозному обвалу. Да, я могу выступить корректором в таких точках, могу и выступлю. Но хватит ли этого?
Яська нетерпеливо ткнула меня в бок острым локотком:
- Ну, о чем задумался, детина?
- Да вот, - вздыхаю я, - надо бы болящую навестить. Пойдем, зайдем после?
Она загадочно смотрит на меня и чему-то улыбается, потом отвечает:
- Конечно.
Я киваю и опять заглядываюсь на небо. Томка вчера умудрилась свалиться с простудой, и теперь у меня есть благовидный предлог зайти в гости без приглашения. Давненько я там не был, аж с весны...
Обвел взглядом наш привал. Вроде бы никто к нам не прислушивается, только Зорька иногда бросает от соседнего дуба контрольный взгляд мне в голову. Вот ведь... То ли я был в прошлый раз менее внимателен, то ли в этот раз ее тянет ко мне сильнее.
Повернулся к Ясе и тихо вопросил в ушко:
- Ну, как там? В общем, если?
- Уже лучше, - мой некузявый вопрос не поставил Яську в тупик. Она призадумалась, а потом прыснула, что-то вспомнив, и посмотрела на меня смеющимися глазами, - Томка такая забавная сейчас бывает, ей-ей! В конце августа, бывало, как замрет с такой мечтательной улыбкой... Аж завидки брали. Иногда приходилось ее щипать, чтоб вернулась на Землю.
- Очень мило, - фыркнул я раздраженно, - ты уверена, что надо мне это рассказывать?
- Погоди, не торопись... - Яся слегка толкнула меня плечом в плечо. - Я ж сказала - «раньше».
Я зарычал и попробовал встряхнуть ее за шиворот:
- Не испытывай мое терпение, женщина!
Яська жизнерадостно взвизгнула, и Зорька метнула в нее взгляд, полный ревнивой муки.
- Да ладно, ладно! - после чего неторопливо взбила растрепавшуюся челку, насмешливо стрельнула глазами в сторону Зорьки и зашептала, сладко щекоча теплым воздухом мое ухо, - а сейчас у нее порой возникает такое недоуменное выражение. Ну, вроде как, «во что это я вляпалась и как это могло со
