Горничная принесла обед на двоих в комнату Люджины и удалилась тактично, чтобы не мешать разговору. А разговор был тяжелый.
– Возвращалась бы ты домой, – говорила Анежка Витановна, глядя, как дочь ест суп, прислонившись к спинке кровати. – Изведешься ведь вся. Там лес, воздух чистый, мужики нормальные, а не как этот… жизнью побитый.
– Мам, ты же знаешь, – спокойно отозвалась капитан, – не поеду.
– Дура ты, Люджинка, – вздохнула старшая Дробжек, – да я такая же была. Уж как верила, что твой отец меня только за мою любовь в ответ полюбит. Ан нет, не случилось. Он знает?
– Догадывается, скорее всего, – сдержанно ответила дочка.
– И что? – грустно спросила Анежка Витановна, подперев щеку кулаком.
– Ничего, – коротко сообщила Люджина, отправляя в рот очередную ложку супа.
– А если так и будет ничего?
– Мам, – с укоризной попросила капитан, – ну не мучай ты меня. Для меня чудо, что я вообще с ним работаю. Вот, – усмехнулась невесело, – в дом свой меня привел. Дай мне хотя бы надеяться.
Мать сумрачно покачала головой, поглядела на вязание, лежавшее на одном из стульев. Уже угадывался будущий свитер: спинка была связана полностью, грудь – наполовину.
– Ему вяжешь?
– Да, мам. Пальцы надо разрабатывать, почему бы и нет?
Анежка Витановна снова тяжело вздохнула.
– Обидит он тебя, дочка, боюсь я за тебя. Как ты по Лесовине носилась после переворота, всё его выискивала… Эх, девка, девка. Я все надеялась, что ты познакомишься ближе и поймешь, что не твой он человек.
– Мой, – ответила Люджина твердо. – Сколько позволит, столько буду рядом, мам. И я говорила, я точно его тогда на патрулировании в машине видела. Хотела найти, укрытие предложить… Ты не переживай, я же сама вижу, что не нужна ему. Думаешь, буду навязываться? И ему будет неловко, и мне. Ему вообще никто не нужен, мам. Закрытый он, никого в душу не пускает. Вроде и шутит иногда, а взгляд тяжелый, пустой.
– Горюшко ты мое, – расстроилась старшая Дробжек. – Дурная, вон какая вымахала, а все о принцах мечтаешь.
Капитан фыркнула, засмеялась.
– Он не принц, он граф, мам.
– Да какая разница, – махнула рукой ее родительница. – Ладно, ты ешь, набирайся сил. А я тебе пока узор один покажу – вроде ничего сложного, а получается душевно и красиво.
Анежка Витановна Дробжек
Полковник Стрелковский, посетив утреннее совещание, прошедшее на редкость мирно, ушел к себе в кабинет и снова начал просматривать дела заговорщиков. Под воздействием штатных менталистов они рассказали все, что знали, – за исключением информации о таинственном Романе Соболевском, который засветился и в деле малолетних демонят и которому так некстати снесли голову. И, по иронии судьбы, убийца лидера заговора мог бы пролить свет на его личность – но на данный момент был не в состоянии это сделать.
Игорь поколебался, но все-таки набрал телефон терапевтического отделения королевского лазарета.
– Стрелковский, Управление, – представился он. – Подскажите, лорд Тротт еще проходит лечение? Да, да. Хм. Спасибо. Не выписывайте пока, я буду через десять минут. Нужно поговорить.
Через указанное время он уже стучался в палату к инляндцу. Тот сидел на койке, натягивая ботинки, и вид у него был крайне недовольный.
– Профессор, – без предисловий обратился к нему Игорь Иванович, и Тротт, недоуменно вскинув брови, поморщился, словно говоря «Ну а вам-то что еще нужно?». – Я не займу у вас много времени. Требуется ваша консультация.
– Слушаю вас, – нелюбезно ответил инляндец. Но ботинки оставил в покое.
– Дело в том, что у нас проблема. Есть порядка пятнадцати человек, на которых стоит блок вроде того, что вы снимали недавно. И двое темных, которые не могут дать необходимую информацию из-за такого же запрета.
– Я сейчас не способен к чтению, – раздраженно пояснил профессор очевидное.
– Я это знаю, – невозмутимо сказал Игорь. – Но, быть может, вы можете посоветовать адекватного менталиста, имеющего понятие о государственной тайне и равного вам по силе?
– Равного не посоветую, таких нет, – буркнул Тротт без какого-либо самодовольства, как саму собой разумеющуюся информацию. – Из тех, кто не получит инсульт от ловушки, могу предложить только Ксантиппу Эсперис, серенитку. Если она соизволит выехать с острова, а она этого очень не любит. Но к демонам даже ее нельзя подпускать. Или попробуйте договориться с Алмазом Григорьевичем. Но до него не добраться, как и до любого из старшей когорты – Черныша, Лакторева, Инидис, Ли Сой. Въертолакхнета тоже можете добавить к этому списку, кстати. Любой из них может помочь вам, но вряд ли возьмется. И последний вариант – запросите помощь у Йеллоувиня. Кто-то из старших прямых потомков Желтого Ученого Разума вполне способен сломать
