– Резонно, – согласился Правитель. – Что скажешь ты, Ермил?
Маркитант ответил не сразу. Пробежался глазами по лицам присутствующих и лишь потом уклончиво произнес:
– Я соглашусь с мнением большинства. Ситуация тревожная, враги не дремлют. Хорошо хоть, что с маркитантами мирный договор удалось подписать.
– То есть – в расход?
Ермил выразительно пожал плечами. Мол: а какие еще могут быть варианты?
– Вы же сами видите – почти стемнело. Но никаких чужаков я в Тобольске не вижу. Ринат сказал – этот «горный» до вечера обещал. Значит, соврал. Поэтому я поддерживаю Рината. И Стояна. В расход, так в расход.
Все посмотрели на Ворона. Тот погладил рукой черную бородку, хмыкнул.
– Я, вообще-то, не говорил, что этому парню надо сразу голову рубить. Я бы с ним еще разок поболтал – с пристрастием. К тому же… Вечер, это еще не ночь. Вот…
Он оборвал фразу, увидев, как распахнулась дверь. В комнату, тяжело дыша, вбежал начальник караула.
– Правитель, разреши? Срочные новости.
– Чего там?
– Караульные заметили с колокольни. Флотилия по Иртышу приближается.
Первым среагировал Ворон. Он вскочил со стула и почти выкрикнул:
– Флотилия, говоришь? Что, большие лодки?
– Очень большие. Настоящие корабли. Но это еще не все… По южной дороге от Иртыша движется конница. Они пока далеко, видно плохо. Но пыль такая, что в округе на километр застит.
Несколько секунд все молчали.
– Вот и дождались, – наконец произнес Воислав. – А ведь не врал, получается, твой «горный», Ринат. А мы его чуть на плаху не отправили… Объявляю общую тревогу. Усилить все посты. И пошлите гонца в Промзону – пусть тоже готовятся.
Стражник завел Бортника в комнату и взглянул на Ворона.
– Ступай, – распорядился тот. – Мы вдвоем потолкуем.
– Мне подождать?
– Не надо.
Стражник вышел, напоследок покосившись на «горного». Тот продолжал стоять у двери, глядя под ноги. Руки за спиной. На лбу, на месте рассечения, расплывшаяся фиолетовая гематома.
– Проходи к столу, садись, – Ринат мотнул головой. – В ногах правды нет.
– А где она есть? – Бортник криво ухмыльнулся. К столу, за которым находился директор департамента, приблизился медленно. Так же неторопливо осмотрел стул и лишь затем присел. Ворон наблюдал за ним с напряженным вниманием.
– Вижу, ты уже оправился. Или фасон держишь?
– Тебе-то что до моего фасона? Ну, болит еще кое-где. Но жить буду. Если, конечно, на плаху не отправят. – «Горный» с прищуром взглянул на Рината и снова усмехнулся. – Был бы еще здоровей, если бы покормили чуток.
Ворон ответил, выдержав паузу:
– …Покормят… Разговор есть, Бортник.
– Говори.
– Скажу. Честно признаюсь – не верю я тебе до конца. Не наш ты – чужак. Но о шайнах ты правду сказал, не солгал. Хотя, с ними мы еще не общались…
– Скоро пообщаетесь. За ними не заржавеет. Ночью они на вас вряд ли накинутся. Но завтра ждите чего угодно.
– Я учту… Так вот, Бортник. Ты чужак, это правда. Но не лазутчик. И, думаю, не враг. Был бы враг, не стал бы нас предупреждать.
– Спасибо и на этом.
– Погоди со спасибо, – теперь уже усмехнулся Ворон. – Ты говорил, что хочешь к нашей общине прибиться. Так?
– Так.
– К людям, значит?
– К людям.
Ринат вздохнул. Отвернувшись, посмотрел в сторону оконного проема, из которого доносился невнятный шум.
– Хорошо, Бортник. Я тебе помогу. Если ты мне поможешь. Считай, что это будет твоей проверкой. То, что ты о шайнах весточку принес, это так – особо к делу не пришьешь. Но если поможешь – обещаю, станешь членом нашей общины. Я лично за тебя поручусь. Веришь мне?
