– Подожди, – сказал Сновид. – У меня же свой антидот есть. Точнее, снадобье от отравления. Сильное снадобье!
– Чего ж ты молчишь? Где оно?
– На поясе в сумке лежало. Где мой пояс?
– Сейчас, – сказал Бортник, направляясь в угол. Покопавшись, спросил: – Это в такой железной баночке?
– Ага.
– А почему без крышки?
– Без крышки? – Сновид попытался вспомнить. – Наверное, я ее выронил. Не до того тогда было.
– Понятно. Где ты его достал?
– В торговых рядах купил. У шама.
– У шама? У Жабо?!
– Да, а что?
«Горный» ответил не сразу, поднеся баночку к носу. Понюхал. Потом то ли фыркнул, то ли чихнул.
– А зачем ты это вообще покупал?
– Попросили. Жена одного человека попросила, который от отравления умирал. Мне Ермил и сказал: купишь у Жабо, у него все есть.
– Ясно… Хотя, с другой стороны, ничего не ясно. Это не антидот, Павел. И вообще не средство от отравы. Судя по запаху, а я в этом разбираюсь, это тоже яд. Но действующий, скорее всего, медленно. Понимаешь?
– Нет, – честно признался Сновид. – То есть, в целом вроде бы понимаю, но… Я же этого снадобья прямо языком лизнул. Когда сознание терял после укола розы. А потом я очнулся. И нормально мог двигаться. Правда, одна нога не шибко работала. Но если бы я добавил яда к яду… Я не понимаю.
– Ну-у, одно объяснение у меня есть, – задумчиво протянул Бортник. – Один яд вовсе не всегда усиливает действие другого яда. Тут многое зависит от конкретных компонентов. Могло случиться и так, что яд Жабо нейтрализовал яд хищной розы. И тебе сильно полегчало. На время, конечно.
Потому что продукты распада все равно оставались в твоем организме. К тому же, яд Жабо действует постепенно. Ну а потом в тебя еще пиявки своей дряни впрыснули. И ты, брат, впал в кому. Так это состояние по-умному называется.
– Но зачем Жабо подсунул мне яд вместо снадобья?
– Да кто ж его знает, Павел? Ты мне потом расскажешь подробней о вашем общении. А сейчас я тебе водички нормальной принесу. Горяченькой, на листочках смородины заваренной – натуральный чай. Я ее недавно в котелке вскипятил.
Он поднялся и шагнул к дверному проему.
– А где мы вообще находимся? – спросил Павел. – Что это за здание?
– Похоже на лодочную станцию. Здесь остовы лодок сохранились в ангарах.
– А котелками вы где разжились? Тоже в ангарах?
– Нет, два котелка Зюб у шайнов спер. У них тут лагерь неподалеку. Спиры, надо заметить, вообще вороватые по природе. Но котелки, это боевой трофей. Отличные, скажу тебе, котелки. Видать, у этих «ящеров» с металлом полный порядок.
Пока «горный» ходил за водой, Сновид пытался привести в порядок мысли. Он получил за короткое время столько информации, что она не умещалась в мозгу. Ладно бы просто не умещалась. Она сбивалась в толстый ком, словно умышленно запутанная веревка.
Как там учитель в Гимназии рассказывал? Гордиев узел? Его потом кто-то разрубил, какой-то храбрый воин. Однако узел, с которым столкнулся Сновид, предстояло распутывать, а не рубить.
Только как распутывать, если не знаешь, за какой конец тянуть? Да и где он, этот конец?
Бортник вернулся с кружкой теплой воды.
– Кружку тоже Зюб спер? – поинтересовался Павел.
– Нет, – серьезно ответил «горный». – Кружки у нас в рюкзаке лежали, в лодке. Его Зюб потом забрал. Ты пей, пока не остыло. Тебе сейчас необходимо обильное питье, чтобы дрянь из организма выгнать. А я тебе между делом о своем отце расскажу. И не только о нем.
