– А ты вспомни! – воскликнул Бортник, тряхнув сжатым кулаком. – Вспомни. Ну?
Павел закрыл глаза. Как там тогда было? Кошмар этот чертов. Знал бы, запомнил бы намертво. С другой стороны – он не собирался никому рассказывать… Сон… Значит, этот ящер стоял на носу лодки. Да, лодку кидало на волнах. За ящером надувался парус. И трубка эта, из которой огонь вылетает. А земля…
– Нет, – сказал Павел. – Земли я, кажется, не видел.
– Значит, не видел?
– Нет.
– А сам ты где в это время находился?
– Я???
– Ты. Ты же видел этого ящера, значит, смотрел откуда-то на него. Соображаешь?
– Соображаю… – Павел снова зажмурил глаза. – …Точно! Я на берегу стоял. А эта лодка как бы на меня плыла. И все ближе, ближе… А я отступал. А она все ближе. Я обернулся. И все в огне. Был сплошной огонь. И я проснулся… Но какое это имеет значение?
– Разберемся… Очень интересный сон. В нем присутствуют сразу четыре стихии: вода, земля, воздух и огонь.
– Подожди, я про воздух не говорил.
– А парус и плывущая лодка? Кто надувает парус?
– Ветер.
– Ну да, ветер, – «Горный» хмыкнул. – Небось, в Гимназии среди лучших учеников числился?
– Да уж не среди худших.
– Молодец. Тогда должен знать, что ветер, это поток воздуха, который движется в определенном направлении. Книжек надо больше читать.
Сновид чуть не подпрыгнул от возмущения. Сдались им эти книжки. Тоже мне, москвичи недоделанные.
– Нет у нас книжек в Промзоне, – пробурчал под нос. – Только в музее.
Он исподлобья взглянул на Бортника и увидел, что тот улыбается.
– Чего, обиделся?.. Зря. Знаешь, я, если честно, тоже книжек не читал. Все только из рассказов знаю и преданий… Ладно. Над сном твоим мы подумаем… Понимаешь, Павел, талант, это еще всегда и испытание. Судьба тебя испытывает, а ты держись и соответствуй.
– А судьбу можно изменить?
– Это ты к чему?.. А-а, о сне своем… – Лицо Бортника стало очень серьезным. – Нет, Павел, судьбу не изменишь. Она каждому на роду написана. Но ее можно превозмочь. Ведь поступки наши лишь от нас зависят. Поступай по совести и чести. И будет тебе судьба. Твоя судьба…
Ладно, пора ко сну готовиться. Чувствую, день у нас завтра будет жаркий. Давай я тебя сейчас еще промажу всего. И будешь ты у нас, как новенький.
– К утру? – с надеждой спросил Павел.
– К утру не получится. Разве что ближе к вечеру. Скажи спасибо, что жив еще.
– Мне ведь в кремль срочно надо, – сказал Сновид. – Потеряли там меня совсем, наверное.
– Это верно, потеряли. Но это все решаемо. Главное, что тебя там ждут.
Глава тринадцатая
Месть шайнов
Кешайны-парламентеры появились у Северных ворот, когда солнце полностью закатилось где-то за Иртышом. Они ехали трусцой. Сотник Ка-тзы держал в руке белый флаг, а его напарник – факел.
На этот раз они остановились почти у самых ворот, в нескольких метрах.
– Эй, тополы! Слышите меня?! – выкрикнул сотник.
– Слышим, – отозвался караульный, выглядывая из-за гребня стены. – Чего надо, образина?
– Я послан узнать: путет от вас ответ? Влемя истекло.
– Будет, – сказал караульный. – Мне велено передать: пусть ваш хайн вытрет своим ультиматумом жопу. Петька, кидавай.
Из-за стены вылетел свернутый в трубочку пергамент. Описав дугу, он шлепнулся у ног фенакодуса, на котором восседал кешайн.
Ка-тзы молчал несколько секунд. Потом бесстрастным голосом произнес:
– Токта получите вот это.
Он взмахнул свободной рукой и зашвырнул за стену небольшой мешок. Кешайны тронули лошадей и короткой рысью направились прочь.
Караульный слез по лестнице. Подсвечивая факелом, нашел мешок. Развязал тесемки – и замер…
Воислав, Ворон и Стоян обсуждали планы по возведению дополнительных укреплений, когда в комнату без стука вбежал лейтенант Крот. Он окинул присутствующих взволнованным взглядом и быстро приблизился к столу.
