десантированием старую форменку… а точнее, форму старого образца, еще можно было как-то, пусть и с натяжкой, объяснить, – то теперь стало ясно: это только самоуспокоение и нежелание признавать очевидные факты. Потому что перед подполковником Корнеевым стоял самый настоящий комбриг, образца тридцатых годов. С рубиновыми ромбами на петлицах. При том, что персональное воинское звание «комбриг» было отменено еще в сороковом году и никак не могло использоваться в сорок четвертом.
– Товарищ комбриг… – В голосе Корнеева было столько удивления, что офицер не мог этого не заметить. К счастью, истолковал по-своему и вполне добродушно объяснил.
– Не удивляйся, это не пример личного героизма. Десант не пехота, тут свои законы. Самое опасное место как раз в последних рядах. Первым неожиданность помогает, а потом и враги на земле очухаться успевают, и истребители вражеские могут подтянуться…
На этом запас его добродушия исчерпался. Комбриг сурово насупил брови и чуть брезгливо спросил:
– Что у вас тут за цирк происходит? Почему в германской форме? Доложите как положено!
– Майор Корнеев. Группа «Призрак». Фронтовая разведка. Выполняем задание особой важности.
– Что вы мне голову морочите, майор? Какой еще «Призрак»? Кто старший группы, захватившей аэродром? Где капитан-лейтенант Тарасов и мои бойцы?
– Ваши бойцы погибли при десантировании. Сводная рота капитан-лейтенанта ведет заградительный бой на дороге, ведущей к аэродрому. Слышите? – Корнеев указал рукой в направлении доносящихся с побережья выстрелов. – Тарасов там…
– Какими силами атакуют румыны?
– Точными данными не располагаю, но не больше одного-двух эскадронов. Других частей, которые могли бы в такой короткий срок подтянуться сюда, в этом районе нет. В ближайшие два-три часа можно ожидать еще пару эскадронов…
– Не густо. Это было известно и до начала операции. Чем вы тут занимались, майор?.. – комбриг недовольно поморщился. – И все-таки почему вы в румынском тылу надели форму СС?
– Извините, товарищ комбриг, – Корнеев отвечал негромко, но твердо. – Не имею права… Задание на контроле у Ставки. Прошу разрешения моей группе отбыть обратно за линию фронта на одном из самолетов. Они ведь все равно порожняком возвращаются.
– Почему сами не запросите разрешения?
– Долго объяснять. Но выходить в эфир напрямую я тоже не имею права.
– Даже так?.. – комбриг задумался. – Ну, хорошо. Кто-то же может подтвердить факт существования «Призрака»? Поставьте себя на мое место и посмотрите на это со стороны. Какие-то оборванцы, без документов… Может, вы не наши разведчики, а совсем наоборот? Думаю, прежде вам стоит с нашим особистом пообщаться.
Подобный поворот дела Корнеева устраивал меньше всего. Он уже сейчас, в общем разговоре боялся ляпнуть что-то лишнее, а при допросе такие подробности будут затронуты, что отговорками не отделаться. И если группу в самом деле угораздило перенестись в прошлое… Нестыковок в ответах будет столько, что путь к стенке окажется гораздо короче, чем хотелось бы. Это если просто шлепнуть решат. А если захотят «правду» узнать?
Подполковник непроизвольно вздрогнул. Как в НКВД получают нужные сведения и «признания», в стране Советов не знал только тот, кто принципиально не хотел ничего знать. Но ответил как мог равнодушнее:
– Как прикажете… Можно и пообщаться. Только, покуда мы с ним за жизнь потолкуем, без попутного транспорта останемся, – Корнеев указал взглядом на взлетающий транспортник. Уже третий по счету.
Пока легкие планеры садились на поля, тяжелые опускались на посадочную полосу. Здесь их быстро откатывали в сторону, освобождая место для взлета тому, кто уже разгрузился, чтобы не создавать затор на хоть и удобно расположенном, но не слишком большом аэродроме. Даже доставленная бронетехника немедленно съезжала и скапливалась у подножия горы.
А над всей этой круговертью, как жаворонки над степью, барражировала эскадрилья из двенадцати И-16. Но несмотря на то что о высадке советских войск уже не могли не знать, румынские истребители пока еще не показывались.
– Ничего. Успеете. В крайнем случае прикажу задержать последний борт.
Комбриг задумался.
– Впрочем, можем поступить проще. Кому непосредственно вы подчиняетесь?
– Начальнику разведотдела… – Корнеев чуть не брякнул: «2-го Украинского фронта», но вовремя вспомнил, что тот лишь год с небольшим стал «Украинским», а до этого был «Степным». Впрочем, и тут, с учетом петлиц вместо погон, не факт. Корнеев сделал поправку года на три-четыре и, быстро перебрав в уме, какие округа и фронта здесь могли быть в то время, выбрал, как ему показалось, самый беспроигрышный: —…Киевского особого военного округа.
Сказал и подумал: «Вот теперь, точно «аллес капут»… Никто из тех, кто мог бы подтвердить мою личность, еще не занимает достаточно высоких должностей. Профессор Стеклов – тот и вовсе преподает математику и возглавляет университетскую кафедру, а не руководит аналитическим отделом при РУ 2-го Украинского фронта… которого пока еще тоже нет. Поскольку сформирован будет только в октябре сорок третьего. А руководитель «Смерша» комиссар
