– Держи, – Игорь Степанович протянул цепочку с ключом пленнику. – На героя ты не похож. Умирать за фюрера не хочешь. Да и за язык тебя никто не тянул. Сам о документах рассказал.
Курт не стал спорить, просто вставил ключ в скважину, отомкнул замок и открыл сейф. Опять-таки без лишних неожиданностей.
Тяжелая дверца медленно качнулась, демонстрируя нутро несгораемого ящика с двумя полками. На одной – довольно толстая, как упаковка махорки, папка из светло-бежевой эрзац-кожи. На второй – офицерский люгер и два магазина к нему. Но немец даже не посмотрел на пистолет. Сделал дело и отступил в сторону. Действительно, не герой.
Семеняк осторожно взял папку и не менее осторожно раскрыл. Береженого Бог бережет, а у сапера это уже даже не привычка – вторая натура. А то и первая. Внутри лежала стопка отличной мелованной бумаги, испещренной машинописным шрифтом, с обязательным знаком орла с венком в когтях в левом верхнем углу и с надписью: «Совершенно секретно. Хранить в 1 (один) экземпляре».
– Что ж, будем надеяться, Курт, твоя жизнь того стоит.
Пистолет вместе с дополнительными патронами Игорь Степанович тоже прихватил. Запас карман не тянет.
Немец теперь держался чуть более уверенно. Даже отложенную сигарету из кармашка халата достал. Но огонька не попросил. Повертел в пальцах, понюхал и снова сунул обратно. Бережливый… Или курить недавно бросил. Хотя совершенно непонятно, какой смысл беречь здоровье, сидя в подземелье почти без шансов выбраться наружу? Кстати, а чем он здесь питался?
Не откладывая тему в долгий ящик, Семеняк тут же и задал этот вопрос.
– Есть аварийный запас. Галеты и консервы… Немного, но одному, если экономить, хватило бы… года на два. Главное, вода собственная. Скважину пробурили. Чистая… Только очень холодная.
– Так ты что, собирался здесь до конца войны отсиживаться? – хмыкнул милиционер. – Хитер бобер. Сам придумал, когда эвакуацию объявили, или тебя фрицы специально оставили? Следы замести?
– Вы не понимаете… – Курт устало опустился на стул. – Здесь такое творилось… Русские бомбили тяжелыми фугасами. Все вокруг содрогалось от грохота и вибрации. Отсек 12-6 завалило вместе со всеми, кто находился внутри. Мы потом больше часа слышали по внутренней связи, как они умирали… Пока штандартенфюрер не приказал выключить звук. А пациенты? Они словно взбесились. Стали почти неуправляемыми. И это в тот самый момент, когда начались перебои с электричеством. Того и гляди – вырвутся из клеток. Что в конечном итоге и произошло… Так что никакой эвакуации не было. Просто я единственный, кто уцелел.
– Погоди, погоди, – остановил его Семеняк. – Пациенты, говоришь? А ну-ка давай с этого места подробнее. Очень меня, знаешь ли, заинтересовало, кого вы здесь лечили.
– Там в папке, – махнул рукой Курт, – под бумагами должен быть черный конверт. Как для фотографий. Собственно, фотографии внутри и есть. Посмотрите сперва их. А то словам не поверите. Тот, что заклеен, не вскрывайте. В нем негативы.
Игорь Степанович положил папку на стол, на противоположном конце от пленника. Потом поманил Вайду.
– Присаживайся, Стефан. Чего ты как в гостях? Поглядим, что нам тут интересного покажут.
В общем-то, ничего нового. На черно-белых снимках были запечатлены в разных ракурсах и позах уже известный Игорю Степановичу упырь-скелет и голый здоровяк, как родной брат тех пятерых, что штурмовали тупик на станции. С одним только, зато весьма существенным, дополнением. Отдельно на шести кадрах был поэтапно запечатлен процесс превращения человека в огромного пса. Или – наоборот. Зависимо от того, в каком прядке фотографии рассматривать.
– И что это за хрень такая? – сделал недоуменное лицо милиционер.
– Наши пациенты… Вернее, конечный продукт. То, над чем работали в лаборатории.
– А понятнее можно объяснить? Чем вы тут занимались?
– Понятнее… – немец прикрыл глаза, видимо, обдумывая ответ. – Искали способ оживлять мертвецов с целью дальнейшего их использования на поле боя. Понимаете? Это же грандиозная идея. Вместо того чтобы гнать под пули живых – заставлять сражаться с врагом уже убитых солдат. В том числе и вражеских. Главное, чтобы тела были более-менее укомплектованы. Собирать заново – слишком долгий процесс.
Тут пленный вспомнил, с кем говорит, и испуганно замолк.
– И много… таких… тут произвести успели? – брезгливо поморщился Игорь Степанович и вытащил из пачки последнюю сигарету.
– Нет, не очень… Сигурдов… Тех, которые на ходячий скелет похожи, только троих. Фенриров – оборотней, два десятка… Но эти безмозглые совсем. Дауны. В звериной шкуре и то умнее. Без пастуха, Сигурда то есть, не способны даже к самым простейшим действиям. А пастух одновременно только пятеркой управлять может. Вот тут испытания и застопорились… Понимаете? Поднять можно хоть тысячу трупов, а управлять ими некому. Сигурды не стабильны. Подвержены неконтролируемым приступам агрессии… А потому опасны для всех, независимо от цвета мундира. Что, собственно, они и продемонстрировали во время последней бомбежки… Вы извините, но если разговор намечается долгий, можно я поем немного? Я ведь экономил все время… а теперь как бы уже и не надо?
– Валяй, – согласился Семеняк. – Перекусить и нам не помешает. Не знаю, как ты, капитан, а я еще как вчера завтракал. Отставить, вру… Ночью пил в
