но это мало характеризует тебя как человека, а не правителя.
Оборотень задумчиво хмыкнул, но никак не прокомментировал это утверждение. Некоторое время мы лежали неподвижно, разглядывая накрывший степь звездный купол. По нашему, человеческому поверью небосвод – это платок Аны, одной из Триумвирата, которым та накрыла землю, чтобы дать своим детям возможность отдохнуть и уединиться. Тыбарцы считали, что небо стеклянное, прозрачное и оно защищает нас от злобных существ, населяющих окружающий хаос; а звезды – это капельки яда Великого Змея, которыми тот пытается прожечь небосвод. А оборотни…
– Руамар, а у вас есть легенды о происхождении неба и звезд? – полюбопытствовала я. – Не отдельных созвездий, а просто – мира.
– Не помню, наверное, есть, – через пару секунд откликнулся он. – Кажется, там что-то было про разлитое молоко.
– А как звали жену Первопредка? Она же была, да?
– Кошка, иногда ее уважительно именуют Праматерью, но про нее редко вспоминают, – хмыкнул мужчина. – Но я сомнительный источник сведений, говорю же. Я мало интересовался религией и мифами, как-то не до того было. Все эти суеверия… не зря у нас Первопредку служат женщины; им интереснее и проще принять все эти странные представления. Меня же всегда больше интересовали законы физики, а не древние сказки.
– Да, я уже поняла, что ты – на редкость прагматичный оборотень, – усмехнулась я.
– Это плохо? – неожиданно уточнил он.
– Не знаю, все относительно. С моей точки зрения, это большая удача.
– Почему?
– Как минимум потому, что ты не засадил меня за рукоделия и не заставил сидеть взаперти, не высовывая нос из покоев. – Я насмешливо фыркнула.
– А должен был?
– По крайней мере, имел право.
– И ты бы послушалась? – В голосе оборотня отчетливо прозвучало недоверие.
– Конечно, куда бы я делась! Более того, к чему-то подобному морально готовилась, – вновь не удержалась от улыбки я. – С твоим братом все было понятно, он довольно бесхарактерный субъект, и с ним я бы вполне могла сладить; а с тобой мне оставалось бы только смиренно кивать и слушать распоряжения. Во всяком случае, если верить твоим характеристикам.
– И ты была на это готова? – Недоверие так никуда и не делось.
– Можно подумать, у меня был выбор. – Я пожала плечами. – Мир важнее отдельной жизни, это очевидно. И уж точно я не ожидала, что все сложится вот так.
– Как именно?
– Что мне будет хорошо, – проговорила я, чувствуя непонятное смущение. – Что исполнение долга вдруг превратится в весьма… удачный брак. Говорю же, я очень мало о тебе знала. Например, и представить не могла, что буду вот так лежать с тобой рядом и любоваться на звезды. У тебя весьма грозная репутация. Но я сейчас догадываюсь, как и почему она сложилась.
Опять повисла тишина, и я неожиданно поняла, что больше всего мне сейчас хочется узнать, о чем думает лежащий рядом со мной мужчина. Некоторое время я так и эдак крутила в голове эту мысль и продолжала удивляться, на этот раз – собственной нерешительности. Почему-то задать интересующий вопрос я сейчас физически не могла, он колом вставал в горле и категорически отказывался звучать вслух. Очень странное и непривычное ощущение.
В конце концов я приподнялась на локте, заглядывая мужу в лицо. Толком разглядеть в темноте я ничего не могла, но в открытых глазах отражались звезды, и это… завораживало.
– Руамар, – окликнула я его.
– Мм? – Он моргнул, очнувшись от глубокой задумчивости, и, кажется, перевел взгляд на меня.
– Почему ты поцеловал меня в дирижабле? – спросила я совсем не то, что собиралась, и сама замерла от неожиданности. Учитывая значение, которое оборотни придавали этому простому жесту, вопрос был более чем неудобный. Хотя оборотень почему-то не спешил огрызаться и рычать.
– Не знаю, – наконец со вздохом проговорил он. – Обстановка располагала. А что, не надо было? – усмехнулся оборотень.
– Не знаю, – иронично передразнила я, а через мгновение сама склонилась к его губам. Ладонь мужа обхватила мой затылок, не позволяя отстраниться. Поцелуй получился долгий, глубокий и удивительно неторопливый, как будто впереди у нас была бездна времени, которую никто не собирался отнимать. Через несколько секунд мир вокруг качнулся, следуя воле императора, и уже я лежала на спине на прогретой за день крыше, а он нависал сверху, загораживая звезды.
– И что это значило? – тихо уточнил он, слегка отстраняясь. Ладонь его легла мне на шею, подушечкой большого пальца щекотно очертив нижнюю губу.
– Обстановка располагала, – не удержалась я от смешка. Получилось немного нервно. Было неловко признаваться вслух, что сейчас в мой поцелуй было вложено нечто значительно большее, нежели обычно вкладывали люди.
Но мне показалось, что Руамар и так понял гораздо больше, чем я могла сказать. А уж после того, как он сам вместо ответа склонился ко мне, жадно
