– Неужели скоро все закончится, и мы сможем пожениться? – радостно защебетала стоявшая в дверях пассия Егора.
– Всенепременно! – ответила ей Марина покровительственным тоном, а затем вышла в холл, нарочно задев девушку плечом.
– Ася, подожди меня в ресторане отеля. – Егор подхватил со спинки стула свой пиджак, подошел к девушке и без стеснения поцеловал ее. – Я скоро вернусь. Думай только о том, что все закончилось.
– Хорошо, – промямлила счастливая невеста, провожая моего бывшего влюбленным взглядом.
Всю дорогу до улицы Петра Великого, где жила Катя, мы провели молча. И только таксист недовольно бурчал, сетуя на судьбу за то, что ему пришлось поступиться правилами и посадить пассажира на переднее сиденье.
Только когда автомобиль свернул с Ру Дарю на Ру Пьер ле Гранд, проехав мимо величественного собора Александра Невского, Егор подал голос:
– Я не пойду к ней. После нашей последней встречи она не хочет меня видеть.
– Поступок, достойный настоящего мужчины, – съязвила Марина. – Сбежать, когда запахло жареным, и есть твое жизненное кредо.
– Вот ее дом, – он рукой указал на длинный старинный особняк серого цвета с деревянными решетчатыми ставнями на окнах.
На первом этаже здания расположилось уютное кафе. Все еще работающая летняя веранда утопала в поздних цветах.
– Квартира семнадцать. – Он открыл дверь машины и первым выпрыгнул на улицу. – Аурелия… – Егор вдруг наклонился и посмотрел на меня: – Прости меня за все. Я желаю тебе счастья!
Я не успела ничего ему ответить. Не оборачиваясь, он быстро зашагал в сторону бульвара Карузель.
– Трус, – бросила ему вдогонку Марина.
– Он просто устал от всей этой чертовщины, – отчего-то печально ответил Флориан, и мне на мгновение показалось, что мой внутренний голос поддержал его. – Я подожду тебя здесь, в кафе, – он ласково посмотрел на меня, – это меня не касается. Ты сама должна решить последнюю задачу, чтобы осуществить задуманное.
Я кивнула и вышла из машины. Марина схватилась за дверную ручку, чтобы последовать за мной, но затем вдруг крепко обняла Флориана.
– Спасибо тебе за все! Увидимся на облаках! – Она расцепила замок объятий, улыбнулась и смахнула с лица слезинку.
– Увидимся, – ответил Флориан. – А теперь иди!
Марина выскочила на улицу, подхватила меня под локоть и потащила в сторону арки во двор. Я не знала, что творится у нее в душе, но сама еле сдерживала подступающие слезы. Я привыкла к этой взбалмошной, прямолинейной и порою грубой девушке, у которой на самом деле оказалось большое и доброе сердце.
Марина сделала меня лучше, научила помогать людям, вселила в меня веру в добро и настоящую дружбу.
Ком встал в горле от мыслей о том, что я вижу ее в последний раз. Перед дверью парадной я остановилась и схватила ее холодное тело в охапку.
– Ты ужасная, противная, злобная девчонка, но я буду по тебе скучать!
– Переживешь как-нибудь эти несчастные шестьдесят, ну или плюс минус десять лет разлуки, – дрожащим голосом ответила она.
– Что? – Я отпустила ее и с удивлением посмотрела ей в глаза. – Откуда такие прогнозы?
– Это не прогноз, глупая. Это мое тебе пожелание, – ответила она, а затем растворилась в воздухе прозрачной дымкой тумана.
Я благодарно кивнула головой устремленному ввысь дымку, оставшемуся от Марины, а затем набрала семнадцать на домофоне.
–
– Добрый день! Мне нужна Екатерина Купаева.
– Это я. Что вам от меня нужно?
– Меня зовут Аурелия Констанеску, я поверенная в делах вашей покойной сестры Марины. У меня к вам есть разговор.
Динамик домофона замолчал. Слышалось только тяжелое дыхание хозяйки квартиры.
– У меня нет никаких незаконченных дел с сестрой. Я не хочу о ней говорить, да и знать про нее что-либо больше не желаю.
– Она оставила для вас послание. Я проделала длинный путь, чтобы разыскать вас. Неужели у вас не найдется нескольких минут, чтобы выслушать меня? – Сердце в моей груди испуганно затрепыхалось. Неужели не откроет?
Затянувшее молчание говорило о том, что она колеблется.
– Хорошо.
Из динамика прозвучал протяжный писк, и дверь открылась, впуская меня в темный холодный подъезд.
Квартира Кати находилась на третьем этаже. За пару минут я преодолела чуть больше тридцати ступеней.
– Входите, – девушка открыла дверь, не дожидаясь моего звонка.
Сестра Марины оказалась настоящей красавицей, одной из тех, чей возраст невозможно определить ни в восемнадцать, ни в сорок лет.
Тонкая светлая кожа, высокий лоб, острый горделивый нос с горбинкой, которая только добавляла ей шарма, пухлые губы бантиком, копна густых, блестящих русых волос, настолько идеальных, что она могла бы без спецэффектов сняться в рекламе шампуня, – этой девушке могли бы быть подвластны любые подиумы.
