она тоже попала в его сети, не смогла сопротивляться гипнотическому взгляду искусителя.
– Хорошо, – покорно ответила угомонившаяся демоница.
– Остановись, пока не поздно. У тебя еще есть шанс. Не теряй его!
– Шанс на что? – Марина окинула нас недоверчивым взглядом.
– Шанс не оказаться в аду!
Она ехидно улыбнулась, оскалив зубы.
– А я там никогда и не окажусь!
– Ошибаешься, – Флориан подхватил плетеное кресло-качалку, поставил его перед Мариной и вальяжно расположился в нем.
– Кому и стоит опасаться ада, так это тебе, – огрызнулась она, – ты-то еще жив. А мне вот уже по барабану. Начальство решило, что мое место на земле. Рядом с любимым, – Марина бросила на Егора влюбленный взгляд.
– Это не начальство так решило, – Флориан усмехнулся, – это Катя так решила. Полюбуйся.
Мужчина встал и пододвинул зеркало поближе к Марине. Она посмотрела на свое отражение и замерла. Я потихоньку встала и обошла ее сзади, чтобы тоже заглянуть в ее самый кошмарный день.
Как я и ожидала, в зеркале отражался день аварии. Я подошла как раз вовремя, на самом интересном месте.
«Да чтоб ты никогда покоя не знала! Чтобы спать не могла спокойно! Гори в аду! Пусть вечно грызут тебя сомнения в его верности! Мне изменил – и тебе изменит, можешь не сомневаться!» – прокричала Катя вслед удаляющейся фигуре Марины.
– Зачем ты мне это показываешь? – Девушка посмотрела на Флориана полными слез глазами.
– Тебя прокляла родная сестра, дорогуша, – выдал он свой вердикт, – и мы, – он кивком указал на нас, – намерены избавить твою сестру от этого греха. Катя простит тебя, и больше нечему будет удерживать на земле твою грешную душу. Понимаешь?
– Что ты имеешь в виду? – истерично закричала девушка, вновь принявшись пинать пузырь.
– А то, что как только проклятье будет снято, ты отправишься в ад!
Марина замолчала, горделиво задрав дрожащий от слез подбородок.
– Ну и что? Это все сказочки церковных прихвостней. В этом нет ничего ужасного. Уверена, там гораздо интереснее, чем в вашем хваленом раю.
– Думаешь? – Флориан приподнял бровь и с вызовом посмотрел на нее: – Тогда смотри.
Он встал рядом с ней и посмотрел на свое отражение в зеркало. Ужасная догадка посетила меня. Он собирается показать ей свой самый страшный день. День, когда он пережил клиническую смерть и побывал в аду.
Я с ужасом перевела взгляд с Марины на отражение в зеркале и тут же прикрыла рот рукой, чтобы сдержать рвущийся наружу крик. То, что я увидела, лишило меня пары лет жизни, и добавило несколько седых волос.
Егор подошел ко мне и тоже посмотрел в зеркало. Его зрачки расширились, брови поползли вверх. Он схватился рукой за сердце и громко сглотнул.
В памяти всплыла картинка из какого-то голливудского фильма про инквизицию – палач терзает ребенка на глазах у матери.
– Ад – это не пламень и не черти со сковородками, – с дрожью в голосе проговорил Флориан, – ад – это боль. Постоянная, балансирующая на грани сознания, сводящая с ума. Ты будешь молить уничтожить твою душу, просить сбросить тебя в самое пекло, но эта пытка не прекратится никогда. Ты будешь видеть мучения людей, которых ты любишь, вечно. Все еще хочешь туда?
Марина покачала головой. В ее глазах стояли слезы. Мы убедили ее. Флориан убедил ее. Но какой ценой?!
Я отвернулась от зеркала, чтобы сказать ему слова благодарности, но они застряли у меня в горле.
Он стоял бледнее смерти. Не мигая и не шевелясь. А в зеркале все еще продолжалось действо – волосатый, огромный, как скала, рогатый демон насиловал молодую красивую женщину.
Глава 22
Париж встретил нас дождливой серостью и небом, затянутым в фиолетовое полотно туч. Пик туристического сезона прошел, и город постепенно возвращался к обычной жизни. Горожане, покинувшие свои дома на период туристического засилья, возвращались обратно, отчего на улицах становилось все многолюднее.
Возле станций метро появились газетчики, в привычном режиме заработали банки и государственные учреждения.
В воздухе витал легкий флер грядущих перемен, новой жизни. Лето потихоньку отпускало город, а осень неумолимо вступала в свои права.
И все же, неторопливое настроение отдыха все еще владело умами и коренных горожан, и приезжих.
