особенно понравился. А то, что мы незнакомы, легко исправить.
Его взгляд произвел на служанку большое впечатление — что-то внутри екнуло, зажглось, и по венам будто огонек побежал. Изголодавшаяся по мужчинам деваха глядела на офицера с вожделением.
Дальнейший разговор только усиливал волнение девушки и напор Голицына. Его тоже пленили пышные формы и томные взгляды. Комплименты офицера заставляли грудь Марты часто вздыматься и томно закатывать глаза.
— А какие у вас красивые руки, — продолжал поручик. — Изящные, тонкие, словно у берлинской аристократки.
— Ой, ну что вы, господин офицер… — наигранно смутилась девушка, поворачиваясь туда-сюда своими привлекательными формами. Полные крепкие бедра и высокая грудь могли соблазнить кого угодно.
— Наверное, все мужчины в округе желают с вами познакомиться?
— Ну, не знаю, — девушка хихикнула, бросая на поручика быстрый взгляд.
Голицын заглянул в ее зеленые глаза:
— Зато я в этом не сомневаюсь…
— Вы меня совсем смутили, — щечки Марты все розовели.
— А хорошо здесь у вас! — прошелся по кухне офицер. — Тишина, свежий воздух…
— Ну, что вы! Скука! — Девушка принялась составлять посуду. — Ни выйти некуда, ни развлечься. Одна работа. Вот только есть у меня подружка на соседней ферме, так иногда то я к ней, то она ко мне в гости ходим, а то ведь иначе волком завыть можно.
— Что вы говорите? — протянул поручик, любуясь не столько руками собеседницы, сколько просвечивающими сквозь тонкую ткань блузки округлостями. — Наверное, вам одиноко? — Он накрыл своей ладонью ее пальцы.
— Да, очень, — согласилась Марта, вонзив в поручика призывный взгляд. Служанка качнула головой, и тяжелый узел белокурых локонов рассыпался по ее плечам. Девушка чуть подалась вперед и прикрыла веки, часто и взволнованно дыша.
Возбуждение Голицына сменилось бешеным желанием обладать этой красоткой, притягивающей его, как магнит. Уже не владея собой, он заключил ее в объятия и впился в горячий сладкий рот своим поцелуем.
Тарелка, зазвенев, вывалилась на пол. Девушка прижалась к поручику и принялась легонько покусывать ему шею.
— Нет, не здесь! — жарко прошептала Марта. — Туда… на конюшню.
— Пора, — объявил ротмистр, проводив глазами объятую страстью пару, удалившуюся на конюшню, и подтолкнул репортера. — Двигай ступнями, работник пера.
— Я вас не понимаю, — пожал плечами Санин. — Куда это мы с вами пойдем?
— В дом! — начал сердиться Кураев. — С тобой, как с малым дитем! Эх, если бы не поручик, расстались бы мы еще в корзине!
— А если вдруг кто-то войдет в дом? — все еще сомневался репортер. — И вообще, как это все выглядит?
— Пошли, говорю я тебе!
Увлекаемый могучей рукой офицера, писака первым оказался на земле. Пригнувшись, они побежали к дому.
Войдя внутрь, ротмистр огляделся.
— Так, слева кухня и прочие помещения хозяйственного типа, а жилая часть, насколько я понимаю, находится на втором этаже, — быстро сориентировался Кураев, пройдясь по дому. — Да не дрожи ты, никого здесь нет, я точно чувствую. Стой здесь и смотри за дверями. Если что — свистнешь.
Ротмистр, топоча сапогами, поднялся по узкой лестнице наверх.
Пройдясь по комнатам второго этажа, ротмистр бесцеремонно, словно заправский взломщик, открывал шкафчики, ящики и полочки. Мурлыча под нос мотивчик какой-то песенки, он добрался до спальни.
— Ну вот, это я понимаю! — провозгласил Кураев, отворяя дверь шкафа. — Здесь-то мы точно подберем себе вещи по вкусу.
Довольный какой-то своей выдумкой, он хрюкнул от смеха.
После основательной ревизии комната хозяев стала напоминать поле боя. Костюмы, платья, рубашки — все это валялось повсюду в совершеннейшем беспорядке…
— Ну что, Санин, ты еще не умер от страха? — спустившись, «ободрил» Кураев репортера, дежурившего у дверей. — Все спокойно?
— Пока все тихо, — отрапортовал тот. — Хотя знаете, ротмистр, как-то не по себе.
— Ничего, бывает. С одеждой я вопрос решил, а теперь подумаем о желудках. Вперед, на кухню!
Визит оказался чрезвычайно успешным. Одежда, провизия, вино — все это не могло не радовать и не придавать уверенности в будущем. Кураев и Санин, нагруженные припасами, вернулись на прежнюю позицию.
— Сколько еще можно его ждать? — нервничал ротмистр, поглядывая на часы.
— Вот они! — радостно прошептал корреспондент.
Из конюшни показались Голицын и раскрасневшаяся служанка. Поручик держал девушку за талию и что-то шептал ей на ухо. Та игриво смеялась.
— Вижу, не слепой. Вот ведь гусар — окрутил девчонку! — покачал головой ротмистр. — Эх, жаль, меня там не было!
Мечтательно прикрыв глаза, Кураев представил себе такой вариант.
— Мне так стыдно, — хихикнула Марта, открывая дверь в дом и игриво поглядывая на Голицына. — Ведь мы с вами только встретились, а уже так хорошо… познакомились.
— Я потерял голову сразу же, как только тебя увидел, — произнес поручик, понижая голос и проводя ладонью ей по спине. Рука, словно сама, упрямо стремилась ниже.
— Заходите, Иоганн. Мы выпьем кофе, — в глазах Марты играли огоньки. — Сейчас я все приготовлю. Ой… что это? А?
Служанка с все усиливающимися криками заметалась по покоям, находившимся в беспорядке. Ее башмаки затопали вверх по лестнице. Голицын знал, что там она явно не успокоится.
Так и случилось — со второго этажа через полминуты донеслись истошные вопли.
«Ну, разве стоит так уж убиваться? — философски размышлял поручик, покуривая сигарету. — Ведь все осталось в целости и сохранности… за небольшим, может быть, исключением».
— Господин офицер, дом обокрали! — вернувшись из верхних комнат, бросилась на шею поручика Марта.
— Неужели? — продолжал «удивляться» офицер. — Как же такое может быть?
— Он же прибьет меня! — рыдала деваха.
— Кто?
— Хозяин, когда вернется! Что же мне делать? — заливалась слезами служанка.
Женские слезы всегда вызывали у поручика чувство крайней жалости. Недолго поразмыслив, Голицын благородно предложил компенсировать пропажу деньгами:
— Это я виноват, дорогая Марта. Ведь, если бы не моя невоздержанность, этого бы не случилось, — произнес он, доставая бумажник.
«Как ни крути, а непредвиденные расходы случаются всегда». В который раз жизнь подтверждала правоту этой нехитрой истины.
— Спасибо, спасибо вам, Иоганн! — рыдала, теперь уже облегченно, симпатичная служанка.
— Вот и я, — изрек Голицын, вскарабкавшись на стог.
— Хорошо провели время?
— Скажем так, неплохо.
— Ну, вы, поручик, и герой, — ухмылялся Кураев, — за пять минут затащить девчонку в конюшню! Впрочем, если бы мне выпал жребий, то я бы тоже не остался в дураках!
