Я встала, чтобы оттащить его, лишние цепи на браслеты нам ни к чему, но меня перехватила Шейна.
– Куда ты, малявка? – легко толкнула она меня в плечо, но я вдруг отлетела на два метра назад.
В тычок оказалась вложена живая сила. Она подошла ко мне, смотря сверху вниз, и в руке у нее мелькнула молния.
«Что за ерунда?.. – вспыхнула мысль. – Это называется: нельзя использовать магию против других заключенных?..»
И тут из-за дверей раздался крик:
– Что здесь происходит?
Охрана наконец соизволила появиться. Я осмотрелась по сторонам и с удивлением поняла, что Сандро нигде нет, Шейна разговаривает с кем-то в паре метров от меня, а Эмира молча сидит за соседним столом.
Только Лот лежит рядом с поваленным стулом, а я сижу на попе посреди зала.
– Почему шумите? – грозно спросил охранник, впрочем осматривая нас с некоторым опасением.
– Мы… – не знала, что ответить.
И тут вступила Шейна:
– Заключенная Фати поскользнулась, а заключенный Афолиар упал со сломанного стула. Отсюда и шум.
– Я слышал брань и вижу сильный флер тиаре, – нахмурился надзиратель.
– Да, они очень ругались, господин, – с улыбкой ответила Шейна, – преступники, что с них взять? Никакого воспитания.
– А магия?
– Это я пыталась согреться, – поежилась она. – Здесь так холодно!
А я поняла, что раз нам можно использовать магию, то факт атаки очень сложно доказать. Только очень сильный маг мог понять, что применялось атакующее заклинание, а не любое другое. Такой маг, как комендант. К которому мы не пойдем жаловаться.
Да и он вряд ли поймет, в чем дело: ни одна печать не была активирована. А чистая сила действительно могла быть использована для чего угодно.
Через некоторое время все успокоилось, «Кости» оставили нас в покое, надзиратель ушел. А мы вернулись к недоеденному супу, который уже остыл.
Каждый из нас долго не хотел прерывать молчание. И вот я все же сказала:
– Не хотелось бы второй раз попасть в эргастул.
Лот поднял светлые глаза и кивнул.
– Да и в первый не хотелось бы.
– Хоть мы ничего и не сделали, боги его знают, как бы все повернулось, – продолжила я, заедая хлебом не такую уж мерзкую похлебку.
Лот опять кивнул.
– Кстати, когда меня вели в эргастул… ну тогда…
Парень внимательно посмотрел на меня, давая понять, что слушает.
– Я слышала совершенно душераздирающий вопль, – продолжила говорить. – Ты не в курсе, кого там держат? Я уверена, что это не человек.
Парень слегка нахмурился и закивал.
– Да, ходят такие слухи. Мне старый сосед по камере рассказывал. Якобы комендант держит там какого-то монстра, которому скармливает неугодных заключенных.
Я недоверчиво подняла брови.
– Зачем ему?
– Не знаю, может, жалко тварь. Подобрал где-нибудь в топях. Вот и подкармливает, – Лот улыбнулся, и я поняла, что он шутит. – Это тайна замка. И вряд ли мы ее узнаем. Да и в монстра этого верят только те, кто побывал в эргастуле. Сама понимаешь почему.
– Но я его точно слышала, – сказала задумчиво.
– Может, в соседней камере кто-то кричал.
– Нет, – уверенно покачала головой, чувствуя, как першит в горле. – Это было что-то ужасное. Такой визг и скрежет из челове… – я закашлялась. – Из че… – повторила снова, но тут кашель стал невыносимым. Горло обожгло сильной болью, язык пересох, дышать стало тяжело.
– Что случилось? – испуганно спросил Лот, вскакивая со стула и хлопая меня по спине. Но это не помогало. Я вышла из-за стола, держась за горло, и вдруг упала на колени. В глазах потемнело. Это могло быть только одно:
– Яд, – прошептала я из последних сил, и мир окончательно померк.
«Золотой свет. Помни про семь шагов…» – звучал голос откуда-то издалека.
Больно. В груди было просто невыносимо больно.
Я открыла глаза, и свет резанул зрачки, заставив зажмуриться и отвернуться. Мягкое одеяло укрыло замерзшее плечо, нежно лаская кожу бархатистым ворсом.
