– Номер Первый? Ее правда так зовут?
Они с Кассом направились к двери. У меня же было такое ощущение, что моя голова вертится на шее и не собирается останавливаться.
Глава 29
Что значат несколько миллионов жизней?.
Я сходил с ума.
Я не мог сосредоточиться.
Большую часть времени, отведенного на попытку заснуть, я провел в размышлениях об угрозах Эли. Когда они с Кассом отправились в трапезбюль – простите, в столовую, – я решил подремать. Но не сработало. Одиночество пугало меня.
Поэтому я встал с постели и тоже устало потащился в столовую.
Я обнаружил Касса, расправляющегося с яичницей-болтуньей с таким остервенением, точно курицы были на грани вымирания. Старый знакомый Мустафа сидел за столом в тесной компании и хохотал вместе с остальными над какой-то шуткой. Миссис Петалауд сидела одна, а перед ней стояла тарелка, полная жуков. Ну, по крайней мере, так могло показаться со стороны. Эли беседовала с каким-то худющим, напоминающим пугало стариком с жесткой седой бородой, похожей на мочалку для чистки кастрюль.
– Джек! – позвала она, замахав рукой. – Познакомься, это профессор Гролш, Самый Интересный Человек на всем острове. У него тринадцать степеней доктора философии…
– Финес Гролш, – представился старик, протягивая мне костлявую руку. – И у меня только две степени доктора философии, плюс степень магистра гуманитарных наук, степень доктора медицины, юридических наук и магистерская делового администрирования – Оксфорда, Кембриджа и Йельского университета.
– Э-э, Джек Маккинли, средняя школа имени Мортимера П. Риза, – пискнул я.
– Касс Уильямс, просто голодный, – подхватил Касс, на секунду подняв голову. – Что не съедите – отдавайте мне.
– Мы обсуждали метеорологическую гипотезу, – сообщил профессор Гролш.
– Кого? – не понял я.
Эли бросила на меня многозначительный взгляд.
– Ну знаешь, мы строили предположения, что будет, если, к примеру, целый континент вдруг возьмет и поднимется с океанского дна…
– Гро-о-олш! – раздался окрик.
Я обернулся на голос. За длинным столом сразу у стены сидели Димитриос, Йоргос, парень по прозвищу Циклоп и еще несколько мужчин с кислыми минами и в черных сутанах. Если бы взглядом можно было убивать, профессор Гролш бы уже пал замертво.
И так бледная кожа Гролша посерела.
– Рад был с вами познакомиться, – торопливо произнес он и поспешил назад к своему стулу. – Боюсь, моя овсянка стынет.
Эли наклонилась ко мне.
– Видел их реакцию? Они знают, о чем мы говорили. Гролш не зря сбежал. Они знают. О той катастрофе, что собираются вызвать. Но им плевать. Что значат несколько миллионов жизней, когда на кону стоит мировое господство?
Краем глаза я видел, как брат Циклоп топочет в нашу сторону. По дороге он едва не врезался в Касса, несущего полную тарелку маффинов, бекона и пончиков.
– Извините. Могу поделиться, если хотите, – сказал Касс, опуская поднос на наш столик.
– Не сможешь, – отозвался брат Циклоп. – Вас всех ждут.
– Постойте… я… эй! – вскрикнул Касс, когда Циклоп потащил его к выходу.
Мы с Эли пошли следом. Дверной проем был блокирован группой из примерно десяти массаринов, беседующих с кем-то, стоящим в центре.
– Пожалуйста, дайте пройти, – прорычал Циклоп.
Массарины посторонились, и в столовую зашла Номер Первый. На ней было что-то вроде платья из многослойной очень тонкой синей ткани с золотой каймой. Она протянула к нам руку, и в лучах утреннего солнца заиграли крошечные драгоценные камни. Ни Эли, ни Касс не ответили на рукопожатие, как и я.
– Ребят, это Номер Первый.
Эли с вызовом посмотрела на нее.
– У вас есть настоящее имя?
Номер Первый со смехом опустила руку.
– Рада, что ты спросила. Да, моя дорогая, меня зовут Алия. Идемте за мной. Нам многое предстоит обсудить.
Массарины разошлись, а Номер Первый развернулась к выходу.
– Вам с Номером Первым, – буркнул Циклоп.
