бы. Такой прокол непотопляемого. Теперь в Кабинете сидит Бестужев-Рюмин и дышит бедолаге в затылок, мечтая о его месте. При первом промахе сожрет. Акела промахнулся, и молодые волки щелкают зубами.
— Не надо путать мои личные интересы с государственными, — отвечаю, широко улыбаясь. — Когда они вступают в противоречие, интересы государыни для меня превыше всего. От какой-то занюханной Бессарабии России ни жарко ни холодно.
— Англия тоже может быть благодарна за помощь в разрешении сложностей. Помимо ежегодной пенсии в две тысячи пятьсот фунтов, за заключение важных соглашений по пять-семь тысяч фунтов одноразово.
— Наверное, с этого и надо было начинать, — добродушно киваю. — Честный человек, — чуть не заржал невольно, — обычно выполняет свои обязательства и прислушивается к друзьям. Конечно, ежели они не пытаются всучить беспроцентную ссуду под видом благодеяния. Это можно расценивать как предложение неприличное. Потому странно, когда заводят разговор сейчас. Несколько поздновато и попахивает пренебрежением.
— Всегда можно обсудить…
— Когда мы шведские войска разбили, — прервал его на полуслове, — и заняли южную Финляндию, вконец обнаглевшие битые скандинавы начали требовать отвода русской армии к прежним границам, ставя это в качестве основного условия соглашения. У меня странное впечатление, что вопреки очевидной реальности они не сознают, кто проигравший. И в этот момент Англия пытается вмешиваться в происходящее. Вы на чьей стороне выступаете, французской?
— Мы всего лишь пытаемся остановить бессмысленное кровопролитие.
Да-да. Исключительно из гуманистических намерений. Неужели уже в эти времена пользовались подобными методами? Или, как на прошлой войне, шведы готовы поделиться с королем английским владениями в Германии? Тогда уступили Бремен и Верден Ганноверу и воевать не пришлось. Приятная сделка.
— А мне почему-то кажется, что это попытка оторвать Стокгольм от Парижа и взять под опеку Лондона за счет России!
— Вы ничего не потеряете, и если откажетесь от большинства территории занюханной Финляндии.
— Для благополучия и безопасности Российской империи весьма надлежит, чтобы граница была отдалена, ибо опасность от близкой границы нынешняя война доказала. — Не этими ли аргументами пользовался Сталин в 1940-м? Расту на глазах.
— Скажем, новая русско-шведская граница пройдет начиная от побережья Финского залива прямо на север по руслу реки Кюмийоки, а затем по ее первому притоку слева и по границам бассейна реки Кюмийоки на востоке вплоть до города Нейшлота в Саволаксе, а оттуда по старой русско-шведской границе.
То есть предлагает сущий мизер и надеется отделаться двумя с половиной тысячами фунтов стерлингов. Совсем зарапортовался. Мы дешево Родину не продаем даже для виду.
— Вы получите приращение территории, — проникновенно обещает Финч, — в отличие от дальнейшей конфронтации, когда может значительно пострадать торговля.
— Я всегда готов сотрудничать и искать компромисс, — говорю после длительной паузы. Тянул насколько хватило терпения. — Но крайне не люблю шантажа и угроз. До сих пор новое, — с отчетливым ударением на «новое», — правительство России не стремилось к пересмотру прежних соглашений. Полагаю, пришло время внимательно их изучить на предмет пользы для государства. К примеру, договор о транзитной торговле с Персией явно вреден для русского купечества и не дает прибыли казне. В то же время английских товаров, предназначавшихся для Персии, в 1739 году привезено почти на двести сорок тысяч рублей. В Англию было вывезено через Россию тысяча сто сорок пудов персидского шелка почти на восемьдесят четыре тысячи рублей.
В глазах Финча мелькнуло нечто неприятное. А ты как хотел? Конечно, я заранее готовился. Не по данному поводу, но рано или поздно причина к обсуждению нашлась бы. Теперь есть хороший предлог прикрыть транзит.
— Думаю, надо внимательно изучить и сам торговый договор 1734 года, — добивая, заявляю. — В случае появления вашего флота на Балтике и оказания помощи шведским агрессорам против России он не сможет существовать в первоначальном виде. Давать таможенные льготы нашим врагам… — Я демонстративно развел руками.
— Вы потеряете много больше!
— Да, — соглашаюсь, — Англия покупает заметно больше, чем продает. И эти деньги России не лишние. Но насколько хорошо будет для вас остаться без пеньки и корабельного леса, жизненно важных для вашего флота? А без железа? Шведское в два раза дороже. А без ревеня?
Еще один странный товар. Было время, я и не подозревал о его существовании. Такое растение. Идет в пищу, однако в основном используется в качестве лекарства. Государственная монополия, скупается в сибирских городах Тобольске, Красном Яре, Кузнецке. Специальные экспедиции организовывались даже в китайский Туруфан и Кяхту. Ежегодно англичане забирают до тысячи пудов, что достаточно выгодно. Цена на ревень в европейской части страны в пять-шесть раз превышала закупочную цену в Сибири.
— Мы уж как-нибудь без предметов роскоши продержимся. Тем более Франция с удовольствием повезет свои товары.
Любой империи следует держаться своих собственных, «особенных» интересов, не подпадая под влияние какого-либо иностранного двора. Лавировать между конкурентами всегда полезно. Здесь выгадал, там получил дополнительно.
