– А если он на выходе?
– Значит дождешься его возвращения. В виде вознаграждения за хлопоты и возможную потерю времени, мы заранее платим две тысячи рублей, плюс снабдим тебя парой «гелей». Это уж не говоря о том, что в твои контейнеры заглядывать не будем. Принципиально важно, чтобы никто другой не узнал о нашем поручении! Ошибешься – отловим и убьем. Так что запечатанный конверт отдавай только лично капитану в руки.
– А если будет расспрашивать?
– Расскажешь всё как есть. Ты человек сторонний, он тебя на ремни не порежет. Имей в виду: в дороге за тобой проследят и если направишься не на базу «Чести», то ты покойник. На «Дружбе» у нас также есть свои люди, умудришься забыть про наше поручение, опять же среди живых не задержишься. Понятно излагаю?
– Яснее ясного. Я на тот свет не тороплюсь.
– И не вздумай наклюкаться в Баре, пока не закончишь дело! Выпивка – для тебя самый верный способ облажаться!
Капитан взял записку не снимая перчаток – заклятые враги запросто могли пропитать ее ядом, а после ухода Чепанова, он же «Чапай», у «Чести» остался только один полевой командир такого уровня. Потеря его, Переведенцева, будет очень сильным ударом для клана, которую невозможно быстро восполнить. Уж слишком сильно Зона отличается от остального мира и нельзя просто привлечь с Большой земли несколько отличных строевых офицеров из спецназа. Не зная здешних нюансов, они сами сгинут ни за грош, и подчиненных погубят.
Текст письма гласил:
«Пламенный тебе привет от «Анархии»! Пришло время платить по счетам! Можешь отделаться дешево и подписать смертный приговор своему младшему братцу, или можешь выкупить его жизнь. Но для этого придется поработать под нашим руководством. Чтобы мы поверили в твою готовность сотрудничать, ты должен под любым предлогом отправить на хутор у мобилизационной базы десять бойцов. Времени на подготовку тебе – пять дней максимум. О дате и нюансах вашей операции сообщишь запиской через любого сталкера. Только так твой брат останется жить.
P.S. Он не на базе, а там, где тебе не найти, так что и не мечтай освободить его силой. Одного брата будет тебе мало – мы всех твоих родных в Зону притащим. Если не способен выбрать из двух зол, то застрелись – умрешь первым и не придется получать известия о смерти близких».
Ниже последней строчки стоял штамп с головой волка на зеленом знамени, являвшийся эмблемой боевиков «Анархии». На розыгрыш послание не походило, тем более что о существовании у Переведенцева брата кроме командования клана никто в Зоне не знал. По крайней мере, он так думал до сегодняшнего дня.
Однако не исключая полностью возможность блефа со стороны противника, капитан воспользовался штабным Интернетом и позвонил в Хабаровск через Skype. Он ждал, пока снимут трубку, ощущая, как с каждым новым гудком нарастает внутри волнение. Наконец, к телефону подошла мать и в голосе ее явно слышались слезы.
– Мама, это Дмитрий, что случилось?
– Сашка пропал, не вернулся домой из института! Уже неделя прошла!
Мать говорила что-то еще, про то, как они безуспешно искали его брата и куда только не обращались. Дмитрий едва слышал ее, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением и ощущениями, близкими к панике, охватившими его от того, что угроза в отношении близкого человека оказалась вовсе не пустой. Письмо не врало. Сашка в беде, а что хуже всего – Переведенцев не знал, как ему помочь. Давно отвыкнув беспокоиться за себя, капитан всегда очень переживал за родных. На фоне своих мыслей и внутренней борьбы, капитан еле уловил, что ему задан какой-то вопрос.
– Что, мама?
– Я спросила – ты приедешь?
– Нет, это невозможно. Но я обязательно позвоню друзьям в Хабаровске, они помогут вам в поисках.
Мать стала упрекать Дмитрия, что даже в такой момент он не может оторваться от работы, в ответ на что капитан сухо попрощался и прервал соединение. Чтобы предпринимать дальше какие-то шаги, первым делом требовалось определиться с выбором пути.
Братом Переведенцев дорожил, и не только потому, что тот одной с ним крови. Александр был из числа тех позитивных молодых людей, которые нравятся всем, и отношение капитана к младшему родственнику вернее всего охарактеризовывалось словами «как отец к сыну». Тем более что своих детей у капитана не было, а перспектива возврата в мирную жизнь и создание собственной семьи пока выглядела иллюзорной.
Однако, невзирая на столь трепетные чувства, решение рассказать Фатееву и Резниченко все как есть пришло быстро. Мотивация капитана зиждилась на практике: заложник при таком раскладе без пяти минут труп, а пытаться выполнить требования анархистов – значит обречь на гибель десяток ни в чем не повинных боевых товарищей. Причем аппетит фрименов на этом не угаснет, об этом вполне честно сказано в письме. А так, может умудренные опытом отцы-командиры и придумают что-нибудь. Хлопнув по коленям, капитан встал и направился в штаб.
После доклада о ситуации, в кабинете главы клана на минуту повисла гробовая тишина.
– За остальную родню не беспокойся, – взял слово Резниченко, – сейчас же с Хабаровском свяжусь, и ФСБ к ним приставит охрану. Все мои связи в правительстве задействую, если понадобится. Конечная их цель, наверняка, если не уничтожить клан «Честь и Мужество», то свести до нуля его влияние в
