технические галереи пятого реактора.
Хлопок взрыва, вырвавшего замок, был настолько слабым, что шум смог бы расслышать только человек, стоящий рядом, – чуть дальше его уже скрадывал гул работающих агрегатов.
Первыми внутрь вошли два бойца «Немезиды», за ними сталкер и потом уже парни с баллоном. Миновав несколько похожих один на другой коридоров, команда очутилась в главном зале реактора. Кроме прилично завышенного радиационного фона их тут действительно никто не ждал.
– А эта вентиляция нам не сгодится? – спросил один боец Меткого, кивнув на короба, идущие по стене.
– Нет, здесь она относится именно к зданию реактора и изолирована от помещений с персоналом на случай аварии. Нам нужно в соседний корпус.
Теперь уже Меткий шел первым – скоро его группе предстояло оказаться в знакомых ему не понаслышке местах. Миновав соединяющую два здания галерею, он открыл дверь и привычно спрятался за бетонный простенок, однако выстрелов не последовало. Внутри помещения стояла гробовая тишина. Сталкер выглянул на мгновение, рассчитывая на бронемаску, однако она не понадобилась – внутри никого не было.
Успокоившись, Меткий шагнул через порог и, если верить ощущениям, провалился в темноту. Правда, через мгновение он обнаружил себя благополучно стоящим на ногах, и к огромному удивлению – напротив горящего камина. Не перед одной из распространенных в нынешнее время имитаций, а настоящего, с потрескивающими в огне поленьями.
Сталкер оглянулся – он находился в огромном, погруженном в полумрак кабинете, уставленном старинной мебелью и книжными шкафами, но больше всего внимания привлекал стоящий слева стол из темного дуба. Закинув ногу на ногу на ковбойский манер, за ним сидел смазливый молодой человек. Ухоженные черные локоны вписывались в обстановку восемнадцатого века, чего не скажешь про современную гламурную одежку, особенно яркую на черном, переливающемся за его спиной фоне – наверное, бархатном занавесе.
«Стоп! – осадил сам себя Меткий. – Все это бред сумасшедшего, с учетом того, что пять секунд назад я вошел совсем в другое помещение на атомной станции!»
Пафосный юноша был настолько лишним в реальном мире, что сталкер без колебаний вскинул автомат, непроизвольно опустившийся после перемещения, собираясь пустить ему пулю в лоб.
– Эй, эй, эй! – закричал стиляга, теряя отрешенное выражение лица и ныряя за стол. – Я же ничего не сделал!
– А я не собираюсь ждать, пока сделаешь! Вдруг станет поздно?
– Мне говорили, ты никогда не причиняешь вреда невиновным!
– Да от тебя злом за версту пахнет! Будь ты в ночном клубе, я бы принял тебя за стандартного, морально разложившегося мажора, но мы в Зоне отчуждения!
– Ошибаешься! Мы совсем в ином месте.
– Не прикидывайся, бесполезно! Тёртые люди, неважно добрые они или злые, пройдя через всякие передряги и испытания несут на себе их отпечаток. Не обязательно шрамы, бывалого человека видно и без них. У тебя же нет ничего, кроме уверенности не по возрасту. На обычного человека, залезшего в самое пекло, не похоже точно, так что хорош пудрить мне мозги! Кто ты? Поводырь?
– Нет, я не мутант, просто люблю поиграть с людьми, – вставая из-за укрытия произнес юноша, широко улыбаясь. – Ты можешь выстрелить, если сильно хочется, но все равно не убьешь меня.
– Всегда печально встретить бессмертного негодяя. Так кто ты?
– Я тоже огорчен, что не удалось подольше попудрить тебе мозги. Ты читал «Фауста» Гёте? Там есть такие строки:
«Не надо мертвых мне! От трупов я держуся в стороне. Нет, дайте мне здорового вполне: таких я мертвецам предпочитаю, как кошка с мышью с ними я играю».
– Насколько помню, в поэме не слишком много персонажей. Кажется, слова принадлежат Мефистофелю?
– Ему.
– Так ты…
– Нет, – рассмеялся брюнет. – Я всего лишь архивариус ада, без моего участия не заключаются ни один договор, ни одна сделка. Среди людей я известен под именем Ваалберит. Вымышленное, конечно, – ханаанцы придумали. Сначала оно меня раздражало, но через определенное время я понял, что договариваться по вопросам продажи души стало проще! Что поделаешь, известность один из столпов маркетинга!
– Надо же, идешь в ногу с прогрессом, следишь за рыночными исследованиями!
– Стараюсь, а что – раздражает? Разряди пушку, сними напряжение!
– Думаю, действительно не стоит, ты же оболочку какого-нибудь несчастного присвоил? Получится, что я его на тот свет отправлю, а не тебя.
– Забавно. Как тебе удается, живя в мерзости и регулярно убивая, сохранить человечность? Тебе не надоели муки сострадания?
– Говорят, ужас очищает душу, а его в моей жизни выше крыши.
– Не хочешь поболтать откровенно?
