поощрять любовь Идена к созданию всяких штучек. Мы каждую неделю получаем новую игрушку, какие я прежде видел только у детей из богатых секторов. Не знаю, то ли Джун сделала специальный заказ, то ли Анден хочет таким образом компенсировать все несчастья, которые принес нам его отец.
Дошло ли до Джун известие обо мне? Вероятно, дошло.
Иден встает на край кровати и наклоняется, чтобы водрузить на подоконник свое новое создание. Он нащупывает окно, трогает стекло.
– Осторожнее, – предупреждаю я. – Если упадешь и покалечишься, придется вернуться в больницу. А мне там очень не нравится.
– Опять думаешь о ней? – спрашивает брат.
Его прищуренные слепые глаза устремлены на робота, стоящего едва ли в дюйме от него.
– У тебя голос всегда меняется.
– Что? – удивленно моргаю я.
Он смотрит в моем направлении и поднимает бровь – этот жест на его детском лице кажется комичным.
– Да брось ты. Это же очевидно. Кто она тебе, эта Джун? Вся страна сплетничает о вас, а когда она попросила тебя прилететь в Денвер, ты тут же бросился собирать вещички. Ты сказал, чтобы я сообщил ей, если Республика попытается меня забрать. Все равно рано или поздно придется рассказать. Ты все время о ней говоришь.
– Я не говорю о ней все время.
– Ну да, конечно.
Хорошо, что Иден не видит выражения моего лица. Мне еще предстоит поведать ему о Джун и о том, как она связана с нашей семьей, – еще одна убедительная причина держаться от нее подальше.
– Она – друг, – отвечаю я наконец.
– Она тебе нравится?
Я снова перевожу глаза на дождь за окном.
– Да.
Иден ждет продолжения, но я молчу, тогда он пожимает плечами и возвращается к своему роботу.
– Ладно, – бормочет он. – Расскажешь, когда захочешь.
И словно по команде в моем наушнике раздается мягкий шум входящего вызова. Я отвечаю и мгновение спустя слышу в наушнике шепот Джун. Она ничего не говорит о моей болезни, просто спрашивает:
– Мы можем поговорить?
Я знал, что рано или поздно она позвонит. Еще секунду я смотрю на играющего Идена.
– Где-нибудь в другом месте, – тихо отвечаю я.
Брат поднимает на меня глаза, мои слова тут же привлекают его внимание. Не хочу портить свой первый день за стенами больницы, сообщая неутешительный прогноз одиннадцатилетнему мальчику.
– Тогда как насчет прогуляться?
Я смотрю в окно. Сейчас, в обеденное время, кафе в нижних этажах вдоль улицы заполнены клерками, все они втягивают в плечи головы под шляпами, шапками, зонтами и капюшонами, все сосредоточены на себе под призрачным мокрым снегом. Наверное, самое время прогуляться, не слишком привлекая внимание.
– Давай тогда так. Приезжай, и мы пройдемся.
– Отлично, – отвечает Джун и отключается.
Десять минут спустя раздается звонок в дверь, и Иден вскакивает на ноги – новый кубический робот падает с кровати, три его конечности отваливаются. Иден переводит взгляд в моем направлении.
– Кто там? – спрашивает он.
– Не волнуйся, малыш, – отвечаю я, направляясь к двери. – Это Джун.
Иден опускает напряженные плечи, яркая улыбка освещает его лицо, он спрыгивает с постели, оставляя своего робота у окна, и ощупью пробирается к другому концу кровати.
– Ну так ты ее впустишь? – спрашивает он.
Похоже, живя на улице, я не заметил, как Иден повзрослел. Спокойный ребенок превратился в своевольного упрямца. Не могу понять, от кого он унаследовал эти свойства. Я вздыхаю – мне не нравится скрывать что-то от брата, но как посвятить его в мою тайну? Весь последний год я представлял ему Джун как девушку Республики, которая решила учиться, чтобы вывести страну из тупика, как девушку, которая готовится занять пост принцепса. Но я так пока и не решил, как рассказать ему все остальное, а потому вообще не касаюсь больной темы.
Джун не улыбается, когда я открываю дверь. Она кидает взгляд на Идена, потом снова на меня.
– Твой брат? – тихо спрашивает она.
