Выйдя на связь с командованием, мы выяснили, что авангард бронегруппы подошёл к посёлку дагестанцев и в данный момент «зачищает» его окраину. Посёлок, судя по всему, был покинут жителями, но «солдаты удачи» не желали лезть на рожон, поэтому вели обстрел подозрительных домов из всего, что имелось на вооружении. Подтверждая сказанное Стрелковым, послышался ещё один разрыв танкового снаряда, а затем два-три более глухих хлопка. Судя по всему, наёмники прибегли к помощи «карманной артиллерии», чтобы зазря не рисковать своими шкурами.
Выяснив, что авангардом бронегруппы командует хорошо знакомый нам сержант Бертье, мы сразу же связались с ним по другому каналу. Мишель искренне обрадовался, узнав, что поблизости находится разведгруппа конфедерации, и пообещал, что «дикие гуси» постараются не накрыть нас дружественным огнём.
Согласовав кое-какие детали, мы пересекли границу двух миров и покатили к посёлку дагестанцев.
Минут двадцать спустя «амтрэк» подъехал к повороту дороги, ведущей в центр посёлка. Нашему взору предстало около десятка двух– и трёхэтажных домов, занимавших достаточно большую территорию. Практически каждый жилой дом с группой подсобных помещений был огорожен высоким забором и теоретически мог быть превращён в самый натуральный опорный пункт. В нескольких дворах были разбиты фруктовые сады, благоухающие цветущими яблонями и прочими вишнями и сливами. Дорога огибала крайние дворы, после чего терялась где-то в глубине посёлка. С нашей позиции просматривалось несколько длинных и узких переулков, явно предназначенных для одностороннего движения.
Над противоположной окраиной посёлка поднимался густой тёмный дым, свидетельствовавший о том, что «дикие гуси» не теряют времени даром. Мы вновь услышали разрывы гранат, затем раздались три-четыре короткие автоматные очереди, ветер донёс до нас шум работающего танкового двигателя.
Оценив обстановку, мы решили не соваться в посёлок, чтобы не искушать Госпожу Удачу. Одно дело обещания сержанта Бертье и совсем иное – реальная боевая ситуация. Наёмники вот уже почти сутки находились в стрессовой ситуации, и никакие гарантии не спасут, если кто-то случайно нажмёт на спусковой крючок. Поэтому мы информировали Мишеля, что сыграем роль наковальни, и готовы встретить противника, если тот попытается удрать из посёлка.
Мы провели, наверное, минут двадцать в полной готовности открыть огонь, пока Вольфганг не доложил, что наблюдает движение в одном из переулков. Запросив незнакомцев по рации, выяснили, что вступили в визуальный контакт с капралом Виллемсом и его бойцами, проникшими на северную окраину посёлка. Затем послышался нарастающий рокот мотора, и следом за группой «солдат удачи» из переулка выполз Т-55.
Присмотревшись, я опознал в нём тот самый танк, который ранее базировался в польском анклаве и принимал участие в разгроме саудитов и сомалийцев. Развернувшись на месте, боевая машина принялась сокрушать очередной забор, пехотинцы Виллемса дали несколько коротких очередей по окнам, после чего двое из бойцов ворвались в дом через парадный вход. Спустя несколько минут на пороге появился один из наёмников, махнул рукой, давая понять, что в доме нет ни души.
«Пятьдесят пятый» приступил к демонтажу следующего забора, «дикие гуси» вновь открыли огонь из автоматов по окнам, где-то поблизости разорвалась очередная граната. Вопреки ожиданиям, мы так и не увидели никого, кто пытался бы покинуть захватываемый посёлок. Наёмники, кстати, в процессе «зачистки» также не встретили ни одной живой души – все дагестанцы покинули дома, забрав свои семьи и личные вещи. Как позднее выяснилось, кавказцы боялись «солдат удачи» больше, чем исламистов и обитателей чужого леса.
– Рад видеть вас, товарищи русские полицейские, – с улыбкой произнёс Бертье, спрыгнув на землю. Голову танкиста украшала белая повязка, воротник его короткой рубашки обгорел и пропитался бурыми пятнами крови, правый рукав полностью отсутствовал. – Смотрю, у вас отличный трофей, на ходу. А вот мы не взяли ни одного танка – всё досталось да Косте и его сорвиголовам.
– Привет, Мишель, – пожав руку сержанту, я обернулся к капитану Мышкину. – Спроси, насколько большие потери у бронегруппы?
– «Двухсотых» вообще нет, а «трёхсотых» – пять человек, не считая его самого, – перевёл Марк. – Главное – нет ни одного «тяжёлого».
– Ну, хоть одна хорошая новость, – вздохнул я и перевёл разговор на другую тему. – Так, посёлок «зачищен», и нам, похоже, придётся провести ночь в этом кластере… Какие дальнейшие действия танкистов? Что приказали Стрелков и ван Клейст?
– Командование приказало сжечь все дома. У нас нет сил, чтобы контролировать столь огромную территорию, – ответил сержант и уточнил: – У меня всего два танка, грузовик и дюжина пехотинцев.
– Хм, пустить «красного петуха» всегда успеем, – хмыкнул я, переведя взгляд на крайние дома посёлка. – Мишель, не поджигайте пока ничего… Вольфганг, дай-ка мне связь с бельгийцем!
Жерар подтвердил намерение окончательно уничтожить бывшее логово кавказцев, ибо конфедерация не могла наскрести сил для обороны освобождённого подмосковного кластера. Основываясь на собственном боевом опыте, ван Клейст полагал, что исламисты в самом ближайшем будущем перейдут к тактике партизанской войны, поэтому распыление наших скудных сил приведёт к неоправданным потерям в людях и технике. Уцелевших жителей – а таковых набралось уже несколько десятков – планировалось эвакуировать в Тордаташ и в Данилово. Вывозу подлежали все движимые материальные ценности, все обнаруженные в анклаве транспортные средства, а главное – танки Т-72, общим количеством шесть единиц. Бельгиец опасался, что боевики «Боко Харам» предпримут попытку отбить, либо уничтожить часть захваченных нами трофеев.
В свою очередь, я предложил не спешить с полной эвакуаций кластера и повременить с тотальным уничтожением недвижимого имущества. Хотя в
