Вперед, поняв, что стрельба не начнется прямо сейчас, шагнул амир Ислам.
– Перед лицом Аллаха Всевышнего я, Ислам из Папа, свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед является его сторонником. Приношу клятву верности Ильясу Намангани как достойнейшему из моджахедов, и пусть Аллах даст нам одно из двух – победу или шахаду.
– Что это значит? – крикнул еще один из амиров.
– Это значит, что каждый из вас должен принести байят, после чего мы провозгласим создание государства Мавераннахр. С именем Аллаха мы изгоним всех нечестивых и поучающих нас жить и будем сами жить, как велит нам шариат. Все имущество тех, кто откажется присягнуть, будет разделено между теми, кто присягнет и будет верен.
– Ильяс, это правда?
Мы стояли в небольшом зале, и вряд ли он видел спектакль, подобный этому…
– Да… – Ильяс Намангани по-прежнему стоял между нашими пулями. – Все вы знаете о том, какое наказание уготовано бесчестным, идущим по пути зла, распутным. Я убоялся гнева Аллаха и восстал против неправедных. И мой друг, Ислам из Папа, тоже сделал это. А теперь я спрашиваю вас: будете ли вы жить остаток жизни и бояться уготованного вам Аллахом в наказание за бесчестие? Или присоединитесь к нам…
Молчание. Я чувствовал, как капля пота медленно ползет по щеке.
Вперед шагнул амир Осим, нефтяник.
– Перед лицом Аллаха Всевышнего, я, раб Аллаха Осим из Ашхабада. свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед является его сторонником. Приношу клятву верности Ильясу Намангани как достойнейшему из моджахедов, и пусть Аллах даст нам одно из двух – победу или шахаду.
После чего амир Осим вышел из-под нашего прицела и стал в стороне.
Шагнул другой.
– Перед лицом Аллаха Всевышнего, я, раб Аллаха Дилшод из Кума, свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед является его сторонником. Приношу клятву верности Ильясу Намангани как достойнейшему из моджахедов, и пусть Аллах даст нам одно из двух – победу или шахаду.
На улице прогремела длинная пулеметная очередь. Надеюсь, что в воздух…
Примерно через два часа формальности были завершены.
Я вышел на улицу в сопровождении амира Ильяса Намангани, теперь уже – амира государства Мавераннахр. На улице стояли машины, выделялись пикапы, на которых находились люди амира Ильяса и тяжелые внедорожники «Форд» и «Шевроле», дорогие – на них были люди амира Ислама. Кого-то разоружали, с кем-то разговаривали их амиры… власть переменилась. Удивительно, но обошлось почти без крови.
Четким шагом к нам подошел один из командиров джамаатов Ильяса, молодой совсем. Четко отрапортовал:
– С именем Аллаха, разрешите доложить, эфенди…
– Докладывай, Солтамурад.
– Задача по блокированию объекта и недопущению активных действий противника выполнена. Потерь в материальной части нет, в личном составе – один шахид.
– Кто?
– Магомед.
– Пусть Аллах примет его шахаду и введет его в высшее общество.
– Аллаху Акбар.
– Собрать бесхозное оружие. Приготовиться к движению.
– Слушаюсь.
– Аллах доволен нами.
– Аллаху Акбар.
Солтамурад скосился на меня, явно желая спросить, что тут делает этот кяфир, но не спросил. Четко повернулся и пошел к своим людям.
– Как они тебе? – тихо спросил Ильяс по-русски.
– Не знал, что ты не забыл русский язык, Ильяс-эфенди, – на русском ответил я, – это же язык кяфиров.
– Нет языка правоверных и языка кяфиров, Аллах различает правоверных лишь по степени их богобоязненности.
– Ты уверен?
– Да. И все-таки как тебе мои ребята? С ними тебе воевать.
– Неплохо, – кивнул я.
Ильяс довольно улыбнулся.
– Похожи на нас в учебке.
– Да, так.
– Только ответь мне на один вопрос…
