исторической миссии, но имеющие звериное чувство собственности к своей земле и такое же чувство свободы – они могли покориться одному из своих, но никогда не покорились бы чужому. Почти что варварское племя. Они были и цивилизованными, и варварами одновременно – так стоять в бою, как стоят они, мог только варвар, они готовы были умереть все до единого, но не отступить. И их было много – слишком много, чтобы перебить до последнего человека и идти дальше. Иногда Россия казалась ему камнем, лежащим на теле всего континента, и положил этот камень сам шайтан.
Но и этот камень рано или поздно будет изгрызен текущей водой и стерт в пыль. Планы шайтана ущербны, усилия кяфиров – тщетны. Религию Аллаха невозможно остановить. И вот эти вот голодные бачата – именно они сокрушат камень. Потому что их много. И им – нечего терять. Пусть погибнут миллиарды – но камень будет сокрушен в пыль.
Он поднялся из-за камня.
– Эй! Эй, эй!
Его заметили. Один упал на колено.
– Мир вам именем Аллаха!
Ферганская долина. Медресе. 23 сентября 2037 года
О том, что на патрули вышел и, похоже, что сдался неизвестный, амир Ильяс узнал между первым и вторым намазом.
Как и обычно, он проснулся потемну, по сигналу будильника часов и отстоял первый, ночной, самый благотворный намаз – и начал готовиться к очередному дню в медресе, как вбежал Булавди, чеченец, выходец из семьи сосланных, оставшихся в Средней Азии, и сказал о том, что патруль поймал кого-то.
Амир Ильяс пробормотал ду’а, приличествующее случаю, и отправился посмотреть.
Через несколько минут он уже стоял в здании, используемом как лекционный зал для лекций по шариату, и задумчиво держал в руках автомат «Вихрь». Он знал, что это такое – его использовал русский спецназ для ближнего боя, очень опасная штука. Добавляло беспокойства и другое – пистолет с глушителем, плейт-кэрриер, в нем плиты из высокомолекулярного полиэтилена, профессиональное снаряжение, рюкзак. Он уже видел все это, когда начался всеобщий джихад, русские были очень хорошо подготовлены, они воевали много лет, имели хорошее снаряжение и знали, что делать. Из моджахедов хорошее снаряжение имели афганцы, если афганец погибал – его снаряжение старались забрать другие, это было предметом склок и иногда даже разборок, потому что шахида полагалось хоронить в том, в чем он был на момент смерти. По этому поводу – допустимо или нет брать снаряжение шахида – выпускали фетву.
Кто нашел его?
– Группа Ибрагима нашла его, эфенди…
– Позови его сюда…
Дежурный вышел – и почти сразу вернулся с Ибрагимом. Он был вольным, а не рабом – сын пастуха.
– Ибрагим… – сказал амир Ильяс, – ты всегда делаешь то, что скажет тебе амир?
– Да, эфенди.
– Тогда почему твои штаны опять закатаны?[94] Я говорил тебе и всем остальным так не делать или нет?
Здоровяк смутился, нагнулся, чтобы раскатать штанины обратно.
– Ты хочешь, чтобы тебя укусила змея, которых тут полно? Или скорпион?
– Нет, эфенди, я просто хочу, чтобы все видели мою приверженность Аллаху.
– То, что ты вышел на пути Аллаха, – лучшее свидетельство приверженности Аллаху, а спящий моджахед – в глазах Аллаха лучше того, кто делает намаз в своем доме. Теперь расскажи мне о том, кого вы поймали. Как это произошло?
– Мы увидели, как он на нас идет, прицелились в него и крикнули…
– Подожди. Вы сидели в засаде и увидели, как он на вас идет? Или он вышел перед вами на дорогу?
Здоровяк подумал.
– Скорее он вышел, эфенди. Он был на тропе, там есть валун и там всегда темно даже при лунном свете. Клянусь Аллахом, если бы вы не учили нас – мы бы сразу начали стрелять.
Амир Ильяс кивнул.
– Он смотрел на вас или сидел спиной к вам?
– Он смотрел на нас. Мы вскинули оружие и спросили, кто он.
– А он что ответил?
– Он ответил «Ла Иллаха илля’Ллагъ». Мы решили его не убивать, если он мусульманин. И отвести его сюда.
Амир Ильяс почесал бороду.
– Это может быть опасно. Вы уверены, что за вами не шел еще кто-то? Так враги могут попытаться выяснить, где наше медресе.
– Один из нас постоянно смотрел назад, эфенди, и там никого не было. – Здоровяк помолчал и добавил – Простите ради Аллаха, если мы сделали что-то
