Поначалу всё шло как по маслу. Армия великого герцога медленно, но верно продвигалась, не встречая мощного отпора, и оставляла по себе шрамы пожарищ. Но вскоре тамарвалдцы оправились от первых поражений и стали досаждать захватчикам засадами и ночными нападениями. Наступление тормозили не только потери, но и лесистая местность и множество рек. И всё же, спустя долгих восемнадцать дней, Алексей вышел к границе Ромедера.
Во время похода он почти не видел Кайдлтхэ. Он чувствовал изменившееся к себе её отношение. От былого тёплого чувства не осталось и следа. Ту резкую метаморфозу Алексей объяснял завистью. Всё время он был у Кайдлтхэ на побегушках, она видела в нём слабака, слизня и тряпку. Теперь он обрёл небывалую силу. Его магия подавляет жалкую магию д'айдрэ. Потому она и завидует. Да и некогда думать о всяких пустяках, когда ты на пороге грандиозных свершений. Шидельрот во многом оказался прав. Власть над миром требует жертв, и Кайдлтхэ самая малая жертва на этом тернистом пути. Да и толку от серокожей немного. Он не спорил, изначальная красива, но Северная звезда прекрасней. Несколько раз во хмелю он пытался затащить девушку в постель, но из этой затеи ничего не вышло. Ненависть, исходящая от неё, напрочь лишала мужской силы. И Алексей махнул на Кайдлтхэ рукой. Пусть пока болтается в обозе. Иногда на ум приходила мысль и вовсе избавиться от строптивой д'айдрэ, но что-то удерживало от рокового шага.
Имя своё он возненавидел, посчитал его бабским и недостойным настоящего владыки. Теперь его величали исключительно великим герцогом, властелином или мессиром. В иной жизни он слышал это слово, и оно ему очень понравилось. Но новые титулы не могли растопить лёд отчуждения, возникший между ним и всем остальным миром. Иногда его одолевали приступы тоски и одиночества, но вскоре он смирился с этим чувством. Одиночество мыслилось уделом владык, ведь кругом заговоры, зависть и предательство. Утешало лишь то, что он выше мелочных людских страстишек.
Прослышав о приближении непобедимой армии великого герцога, ромедерцы, под командованием братства «Две молнии», по большей части разбежались. Лишь столица, захваченная ранее коралтарцами, решила сопротивляться. Город осаждали три дня, после чего разграбили и сожгли. Немногим уцелевшим удалось прорваться на запад. Далее, до самого Почтового леса мессир не встретил ни одного вооружённого противника.
Тот день новоявленный владыка ждал слишком долго, возможно всю жизнь. Став лагерем у полуразрушенного Кьярга, он не спал всю ночь. Утром с нетерпением выступил в поход. Там, впереди, в небесах сгрудились чёрные тучи, засверкали молнии, а от земли стал подниматься вихрь голубого света. Необычайный источник потусторонней магии оказался не по зубам Элидиргу, но великий герцог не сомневался: ему удастся подчинить силу реликвий.
Ближе к полудню новоиспеченный властелин в сопровождении отряда тяжёлых всадников подошёл к основанию вихря. Гром сотрясал всё вокруг, люди едва не сходили с ума от оглушительного треска молний, столб голубого света дрожал и увязал в топях туч. Попаданец сделал шаг, коснулся пальцами пульсирующей голубой стены и ощутил лёгкое приятное покалывание. Там, в световом вихре, возвышался рукотворный алтарь. Над ним парили, совершали круговые движения четыре перстня с изображением орла, свастики, черепа и двух зиг-рун на щитках. Ещё шаг, последний… Не колеблясь, мессир схватил один из перстней. С черепом. Тот, что в своё время отыскал в лесу. Остальные перстни, мелодично звякнув, тут же упали на каменную плиту, а столб голубого света сжался, превратился в тонкий луч и ударил в грудь. От неожиданности и боли вершитель судеб Дэорума вскрикнул. Голова едва не лопнула от резкого спазма, сердце на миг остановилось. Потом пришло облегчение и ощущение невероятной силы, многократно преумноженной Северной звездой. Теперь он готов одним движением уничтожать города и царства, свергать владык и выносить приговоры народам. Но, оставаясь одиночкой, терял драгоценное время. Даже новый властелин Дэорума не мог обойтись без помощников. И тогда он беззвучно крикнул, послал мысленный зов. Он звал краснорожих. Завладев реликвиями, мессир прервал связь между пришельцами и их хозяином. Но слуги по своей природе не могут оставаться без повелителя. И такой сразу нашёлся. Краснорожие признали в великом герцоге господина, склонили перед ним головы и дали клятву верности. Требовалось для этого лишь одна малость: человеческие души и кровь. Четыре тысячи отборных воинов-магов сокрушат любую твердыню, любую армию. И в этой войне души и кровь намного дешевле золота. Поэтому великий герцог не сомневался в лояльности новых слуг. Он даст им пищу. Впереди множество битв. Следовало только дождаться прибытия нового войска.
Спустя семь дней над равниной поднялся ветер. Пыль заклубилась на севере. Земля вздрогнула, воздух наполнился нечеловеческим рыком. Люди в страхе замерли. Пришли краснорожие.
Они называли себя избавителями, избавителями от страданий и разочарований в жизни. Они дарили людям быструю смерть. Командиры избавителей явились в шатёр великого герцога и выказали готовность исполнить любой приказ повелителя. Мессир воспринял это как должное и во главе избавителей поспешил возобновить поход. Людей оставил в арьергарде охранять обоз. На большее жалкие смертные не годились.
Великий герцог обошёл Почтовый лес с юга, ударил по левому флангу коралтарцев и взял их в полукольцо. В битве у Могильной заставы братство «Две молнии» потеряло около тысячи бойцов. Большая часть пошла на север, и лишь немногим удалось уйти на восток. Потери нового владыки Дэорума оказались ничтожными – пара десятков избавителей и около сотни обозных. Окрылённый новой победой властелин пошёл на Коралтар.
Магистр Гвинедер, собрав остатки войска, попытался дать бой на подходе к столице баронства, но был опрокинут краснорожими и пленён. Его армия бежала, многие полегли на поле брани, остальные сдались на милость победителя. Коралтар более не помышлял о сопротивлении. Эоборус, верховный маг братства, открыл городские ворота, был помилован и взят на службу, чего нельзя сказать о бывшем магистре. Победитель не простил своей отсидки в Гнилой башне. На следующий день при стечении народа Гвинедера повесили на рыночной площади.
Мессир не стал разгонять братство. На его руинах он решил создать собственную партию, способную надзирать за порядком в провинции. Столь важная миссия возлагалась на Эоборуса. Идеологию новой организации великий герцог брал на себя. Но время! Оно неумолимо. На носу осень, а Тамарвалд
