никак не меньше десяти-двадцати граммов плавленого серебра. Впрочем, за серебро тоже продавали. И намного охотнее. Но платили им – редко. Местная система была довольно-таки грабительская. Люди Гостомысла меняли товары местных жителей на бусины и продавали за реальные деньги, всячески препятствуя прямой торговле и не подпуская импортных купцов к производителям.
Однако мы были уже местные и нам было можно.
Медвежонок решил не торопиться. Он резонно предположил, что в глубинке цены еще ниже, а при случае можно и бесплатно взять. А ведь мы как раз в глубинку и собирались. Так что провиант – исключительно на ближайшее время.
Так, а это еще что за скопление народа? И почему такой смущенный вид у парочки местных стражников?
– Пойдем-ка глянем, брат, – предложил я Медвежонку, и мы всей толпой отправились поглядеть, что там за представление. Может, скоморохи пляшут или еще какое диво?
Нет, не скоморохи. В центре толпы – плечистый мужик в качественном воинском прикиде.
Вещает громко, поза важная, смотрится солидно. Куда солиднее Гостомысловых отроков, коим вверено поддержание порядка на рынке. Кольчужка у мужика вороненая, пояс с золотыми бляшками, красный камешек на оголовье меча.
Ба! А ведь знакомое личико! И прикид тоже знакомый. Сколько лет прошло, а помню эту сволочь.
Я смотрел на наглую рожу с заплетенными в косички усами и понемногу зверел. Именно эта гадина два года назад отвела меня к своему князю, где меня форменным образом ограбили.
Что интересно: в то время мне казалось – мужик действительно крут. А теперь вижу – понты. Кольчужка, вороненая для понту, в один слой и плетение не ахти. Меч с гранатом на изголовье, но уже по рукояти видно: местного производства. Гривна на шее – серебряная, а не золотая, как у меня. А браслетов желтого металла, по которым враз опознается в этом мире серьезный человек, и вовсе ни одного.
Но вещает важно, и простой народ, в большинстве Гостомысловы данники, внимает почтительно.
– Ты чего? – поинтересовался Свартхёвди.
– Знакомого встретил, – процедил я. – Схожу поздороваюсь.
Подошел. Со спины. Остановился. Косичкоусый меня заметил боковым, но не отреагировал. Ну, еще один нурман, эка невидаль. И продолжал окучивать мирян. Смысл речи: подрыв ладожской экономики. Мол, здесь не торговля, а чистый отстой. Ни цен правильных, ни товаров стоящих. Другое дело, если князю Водимиру шкурки сдавать. Вот там и цена настоящая, и деньги настоящие, а не глупые бусины.
В чистом виде вражья агитация против действующей власти.
Интересно, почему стражники не вмешиваются? Боятся или покуплены?
Нет, насчет бусин, которые ладожские купцы народу вместо доброго серебра впаривают, он, конечно, прав. Но ведь не заставляет никто. Не хочешь – не бери. И за эти же бусины можно здесь и утварь купить, и железки полезные для сельского хозяйства.
А этот гад Водимиров, выходит, приперся к нам на торг клиентов отбивать и за свободу проповедовать. И это при том, что его коллеги по военной партии вообще свободных в рабов превращают.
Я легонько похлопал косичкоусого по железному плечу.
Водимиров гридень обернулся, глянул надменно…
– Что надо, нурман?
Спокойно спросил. Без наезда. Разбирается, однако. Прочитал, небось, по моей одежке и происхождение, и социальный статус.
– Узнаешь меня?
Задумался. Даже лоб наморщил… Нет, не получается. Ладно, подскажем.
– Прошлой осенью ты привел меня к своему князю. Ну, вспомнил?
Ага, есть проблеск сознания… И сразу наглая такая ухмылочка:
– Ешь тя опарыш! Голожопый вояка!
Зря он это сказал. Дурак.
Смерды дунули в разные стороны, а косичкоусый мешком осел на землю.
В рукопашке я – не очень. Но в челюсть пробить с такой дистанции – никаких проблем. Эк он легко вырубился! Двинь я так тому же Медвежонку, он бы даже не поплыл.
– Что он тебе сказал? – на этот раз проявил любопытство Стюрмир.
– Сказал, что я – голожопый воин, – честно перевел я.
Стюрмир поглядел на вырубленного с уважением.
– Храбрец! Что теперь, убьешь его?
– Пока воздержусь. Он – из хирда ярла Водимира.
Ага! А косичкоусый у нас не один, оказывается. Имеется и группа прикрытия. Аж два полноразмерных бойца на выручку кинулись. Теперь понятно,
