Как убивают викинги
Так и есть. Меня не оказалось рядом с Вихорьком, когда Водимиров отрок к нему прицепился. Отпустил остроту насчет мамы-тюленихи. Наверняка подсказал кто-то из старших.
Природный скандинав наверняка повелся бы на такую зоофилическую шутку. Вихорёк обидчика высмеял. В моем стиле. Мол, насчет его матери отрок ошибся, но ход мыслей понятен. Самого-то его небось овца родила, раз тупой, как баран, уродился. Да такой негодный баран получился: даже шерсти не состричь. Нету у отрока-барана шерсти. Нигде.
«Что здесь гладко, что тут», – во всеуслышание объявил Вихорёк, показав пальцем на подбородок провокатора, а потом похлопав себя по причинному месту.
Будь на месте отрока скандинав, он отшутился бы. Легко. У самого Вихорька щеки и подбородок гладкие, как у девушки.
Но отрок на словесные игры настроен не был. Он намеревался оскорбить, получить вызов и прикончить моего сына. Сделал дело – и в гридни. Всё крайне серьёзно. А ему такое обидное говорят… Да и кто? Пацанчик, которого он вообще за противника не держал.
Вскипел. И схватился за меч. Айдзюцу парень владел посредственно. Выхватить меч ему не дали. И Вихорёк был ни при чем. Свои подсуетились. Одно дело – спровоцировать на поединок и убить. Другое – просто убить. Гостя. На княжьем дворе. За то, что шуткой ответил на шутку.
«Да куда ему, улитке, меня достать! – ухмылялся Вихорёк. – Думает, если здоровый вымахал да широкий, как ворота, так уже и убивать умеет!»
Убивать парень наверняка умел. Без этого в отроки не опоясывают. И надо полагать, не так уж плохо умел, если его выбрали в качестве провокатора. Но за сына я не опасался. За годы, прошедшие с того времени, когда он пас овец, Вихорёк прошел неплохую школу. И учителя у него были отменные: мы с Медвежонком. Факт. Экзамен на выживание в бою он сдавал не единожды.
Пусть дерется. Славное будет зрелище.
– Клёст, отрок из десятка гридня Яххи, и Виги из людей Ульфа-нурмана. Поединок до первой крови! – провозгласил Водимир.
– И чистый от мести! – подхватил я.
Князь возражать не стал. Мы это проговорили заранее. Более того, это было предложение Водимира, когда я объяснил, что, если мой сын получит увечье или даже будет убит, мне придется вызвать и убить его обидчика.
Вот поэтому и «до первой крови».
Теперь победителю достаточно лишь оцарапать противника. Или – наоборот.
Никто из присутствущих, надо отметить, не сомневался в результате. Местные были уверены, что отрок Клёст победит. Вон он какой здоровенный и ловкий. Хоть завтра в полноценные гридни. А этот, нурманский сынок, сразу видно – недавно из детских.
И мы тоже не сомневались. Мы-то видели, на что способен мой приемный сын. Внешность, она обманчива. Как говаривал мой тренер по ушу еще из той, техногенной эпохи: «Не дерзите незнакомцам, даже если они не шибко крутые с виду». Сам он, кстати, был – из таких. Маленький, сухонький, в очочках. Пожалуй, здесь бы он выжил. В отличие от многих крутых.
Воевода Турбой зыркнул в мою сторону злорадно и скомандовал:
– Начали!
Водимиров отрок рванул в атаку. Напал более-менее грамотно, вовсю используя преимущество в росте и длине рук: щит перекрывает обзор, меч, хлёстом, сверху… И сильнейший удар ногой в щит Вихорька. Врасплох не застал, но разница в весе сказалась: Вихорька унесло шагов на пять. Устоял. И встретил вторую атаку уходом влево и резким выпадом в корпус. Нет, не в корпус. Это был финт. Атаковал – и отпрянул.
Мог бы и не отступать – противник выронил меч, потому что клинок Вихорька изрядно разворотил Клёсту правую кисть. Всё. Кровь есть. Бой закончен.
Многие были разочарованы. Кто-то порывался сквитаться за травмированного кореша, забыв о том, что поединок – чистый.
«Я за него», – довел с моей помощью до мстителей Хавгрим Палица.
«Добродушный» облик берсерка успокаивающе действовал на пылкие сердца. Даже в ситуации, когда можно было навалиться кучей на одного.
– Не хотят нас здесь, – пожаловался я боярину Добромыслу, когда тот пригласил нас на ужин.
– Не хотят, – согласился боярин. – Дружина не хочет. Но это – до первого боя. Увидят вас в деле – примут, не сомневайся. У Водимира в дружине разных племен люди.
– А сам он? – полюбопытствовал я.
Оказалось, папа у Водимира – из ободритов. Что ж выходит? Он из одного рода-племени с Гостомыслом?
Отчасти, ответил боярин. Потому что мама у Водимира – происхождения эсто-ливского. И воспитывался он, как здесь часто бывает, в доме у дяди, который тоже лив, причем – из неглавных князей.
Ну да, я ведь знал, что Водимир – не местный.
Хотя кто тут местные? Меряне? Чудины? Народ из города Плескова, который мы когда-то вернули в лоно Гостомысла и который теперь, насколько я слышал, Водимиру данью кланяется? Так и в Плескове с нами дрались не местные жители, а «приглашенный» вождь… И какая на фиг разница? В этом мире
