— неприятно.
— Милорд Киалийский любит превышать свои полномочия, — все же пояснил причину антипатии Лерант. — Но как представитель нашего народа, он всегда будет нам ближе, чем вы.
— Да кто ж спорит? — фыркнул гном. — Свои — это святое. Правда, Тари?
Я кивнула, но мысли мои были направлены совсем в другую сторону. Прямо на меня, не отвлекаясь на болтовню подружек, смотрела матушка. Сердито смотрела, с непонятной злостью во взгляде. Еще и губы поджала, будто я святотатство совершила.
Я отвернулась, но ощущение ее недовольного взгляда осталось. Даже за колонной я его чувствовала. Но ведь ничего не случилось? Платье — да, не то, что она ожидала, но здесь не только люди собрались. У того же Грыта наряд слегка забрызган маслом для достоверности, но это нисколько его портит. На него все равно облизываются некоторые дамы, способные оценить истинную красоту, пусть даже и у гнома. Так ведь в самом расцвете сил и хозяйственности — на них двоих хватит!
— Молодцы, — отстраненно, хотя довольная улыбка не сходила с губ парня, сообщил нам Дикарт.
— Сколько? — тут же поинтересовался Грыт, который в придворных развлечениях разбирался лучше моего. — Двадцать процентов наши.
— Еще чего! — склонив голову набок запротестовал Дикарт. — Я старался, горла своего не щадил, эльфа рекламировал, чтобы ставки не в вашу пользу были. А ты хочешь меня как липку ободрать!
— А мы старались, силы свои тратили, чтоб твои старания окупились, а ты все туда же — деньги наши зажимаешь? — в тон ему, с глубочайшей укоризной, ответил Грыт. — Вон, видишь, как бедная девочка устала? Побледнела, покраснела, сейчас в обморок от усталости упадет! — И мне тихо так, на полбалкона: — Тари, обморок. Как репетировали. — Я подавилась воздухом от возмущения. — Ну, Тари, нас обкрадывают, а тебе обморока жалко? — увещевал меня Грыт.
Пришлось вздохнуть тяжело, руки развести извинительно и падать, манерно постанывая и прикладывая ко лбу холодную часть молотка вместо платочка.
— Вот! Видишь! Довел девушку! Чтоб завтра утром деньги на счету были, а то ославим вас, ваше высочество. Никто вам взаймы не даст!
— Тише, — простонал Дикарт. Оглянулся по сторонам и выдохнул, убедившись, что пассаж гнома прошел мимо ушей обитателей балкона. — А если бы кто услышал?
— А как будто здесь никто не знает? — пожал плечами Грыт, но было заметно, что ему слегка совестно. Все же он был еще довольно молод, не всегда язык в узде удерживал.
— Ваше высочество? — нахмурилась я, разглядывая старосту группы с ног до головы.
— Тари, ну хоть ты будь человеком. Не напоминай лишний раз, — просительно сложил руки Дикарт и протянул Грыту кошель: — Держи, чудовище. Чтоб я еще раз с гномом связался!
— …сказал он в сотый раз, — хохотнул гном, пряча денежки в уютном кармане. Безразмерном, как я полагала. В гномьей одежде других и не водилось.
— Оставь, — оборвал его Дикарт и серьезно попросил: — Тари, поскольку Грыт и Алест тебе верят, поверю и я. Но все должно остаться между нами.
— Легко, — хмыкнула я, но промолчать не смогла и поинтересовалась: — А что, еще никто не опознал?
— Преподаватели знают, а остальным и не нужно, — пояснил Дикарт.
— Не нужно — это понятно, но неужели никто из наших дев не знает принца в лицо?
— Принца? Конечно, знают. Сама вспомни, что там говорят? Или отца опиши.
— Темноволосый, кареглазый, смуглый достаточно… А по тебе и не скажешь, что вы родственники!
— И не должны. Там, — Дикарт сделал большие глаза, — я поддерживаю образ и крашусь. Смешно сказать, но в красках для волос я разбираюсь лучше лавочных консультантов.
— Плохие консультанты, — не мог не отметить Грыт. — Черкани адрес, чтоб я туда не ходил.
— Сомневаюсь, что пойдешь. Лавка — эльфийская, — заметил принц и перевел взгляд своих голубых глаз на меня. — Тари, ты хочешь о чем-то спросить?
— Нет, — покачала головой. — Просто стереотип разрушился, нужно время, чтобы все встало на свои места. Хотя теперь понятно, почему ты другой. Тебе приходилось не только с эльфами о погоде разговаривать.
— И это тоже, — признал Дикарт и мечтательно улыбнулся. — Но с эльфами веселее сидеть в засаде. Колючки не колются, ягоды одежду не пачкают, зато вкусные… Сладкие-сладкие и никогда не перезревшие. Очень рекомендую, — на манер уличного торговца закончил наследник престола и подмигнул.
— Приму к сведению, — пообещала и резко сделала три шага назад.
— Что такое? — нахмурился Дикарт и быстро обернулся. Ничего подозрительного за его спиной не наблюдалось. Ходили, любезничая, придворные,
