противостоит, пока не взяли нескольких… назовем их «террористами», и не провели с ними… назовем это «беседой с пристрастием»… Надеюсь, ты понимаешь, я нарочно использую общие слова и не даю никакой конкретики, но в любом случае все, что я сейчас тебе рассказываю, это ДСП.
– ДСП? – переспросил Мартин, отлично владеющий русским языком, но все-таки не до такой степени.
– Информация для служебного пользования, не подлежащая разглашению. – Яковлев вздохнул и продолжил: – Еще в Чернобыльской Зоне мы столкнулись с некими Наставниками и «Обсидианом», цели и задачи которых становились понятны только истинно знающим людям. Слышал про таких? Да я думаю, все слышали, но мало кто знает саму суть этих… «людей». Это замкнутая организация, костяком которой являются индивиды, обладающие неимоверными псионическими способностями. Появились они в ходе «гонки сверхъестественных вооружений» времен «холодной войны», а в конце восьмидесятых их просто бросили на произвол судьбы. В СССР около трех десятков лабораторий изучали методы дистанционного управления поведением и состоянием человека и отсроченного программирования деятельности. Эти работы велись закрыто, причем речь идет о специальных биологических воздействиях в чистом виде. К чему привели исследования, не ясно, но в один прекрасный день половина этих учреждений была расформирована, а люди распущены. Одной из таких лабораторий была и Чернобыльская, просуществовавшая до самой катастрофы, а полученные в ней результаты просто изъяты из архивов, причем непонятно кем и когда. Развал Союза в 1991 году поспособствовал укрытию информации и разграблению научных архивов, и в условиях полной неразберихи лаборатория в Чернобыле была восстановлена и продолжила свои изыскания обособленно. Возможно, в этом и состояла задача – получить полную автономность и объединить лучшие умы в решении проблем, тогда считавшихся сугубо научными. Что там исследовали? Главной темой была проверка гипотезы о существовании ноосферы – информационной оболочки Земли. Результаты экспериментов ошеломляли, подтверждая двустороннюю связь со всеми живыми организмами планеты через так называемое пси-поле. Была собрана группа лучших псиоников для создания объединенного «единого разума» и подключения к ноосфере напрямую. Но случилось неожиданное. 10 июня 2006 года эксперимент вышел из-под контроля, аномальная энергия хлынула на поверхность и изменила большую часть территории, которую теперь все называют «Зона».
Мартин кивнул. Та обрывочная информация, которой он обладал, хорошо коррелировала с тем, что сейчас выкладывал ученый. Конечно, многие факты до этого были разрознены и не до конца объяснены, но в принципе ничего нового он не узнал, всего лишь расставил точки над «i». Как это все касается его лично и «Серых Гусей», скоро будет ясно.
– Кстати, ты знаешь, почему эмблемой Наставников стала буква «О», а их организация носит такое любопытное название? Это важно!
Яковлев, поймав заинтересованный взгляд, нарисовал на пыльном столе кружок, а потом в нем крест и глянул на Мартина, ожидая, что тот скажет. Мартин только дернул плечом, не понимая, как это надо расшифровывать.
– О – древний знак, известен ученым всех времен и народов. Это знак Земли в астрономии и многих эзотерических писаниях, а также в магических трактатах. Отсюда эмблема означает Земное Сознание, или Сознание нашей планеты. Обсидиан – вулканическое стекло, грубо говоря. Но еще какое! Оно с успехом заменяло майя и ацтекам железо. Из него делались украшения, оружие, орудия труда, предметы культа. Армяне до сих пор обсидиан когтем Сатаны называют. Вот такое замечательное название для группы прикрытия Наставников, так сказать. К чему это все? Сейчас объясню. Во время эксперимента пси-сила, обращенная к ноосфере, стала катализатором некоего процесса, влекущего за собой рождение нового… Могущественного и необъяснимого…
– Мыслящего существа? – подсказал Мартин, ловя взгляд академика, который тут же превратился в заинтересованный прищур, говорящий: «а ты не так прост, парень, откуда ты это можешь знать». – А его цель – превращение в Зону всей планеты и рождение Земли заново как единого нового организма. Люди в этом процессе всего лишь разносчики заразы, с помощью которых Зона полностью накроет Землю.
– Это знают единицы! Откуда ты?..
– У меня свои источники, – сладко улыбаясь, ответил Мартин. И добавил: – Я видел это.
– Видел?.. – Академик не столько испуган, сколько заинтригован.
Интересно, как бы он отреагировал, ляпни Мартин «я с этим говорил, и оно сказало мне спасибо». Но такие карты не раскрывают без особой необходимости. Хватит и того, что Яковлев теперь знает: Мартин – в курсе.
– Значит, видел… Ну, хорошо. Этот процесс можно считать зачатием. Наша Земля – это нечто большее, чем просто планета, больше, чем пыльный шарик во Вселенной. Она еще и сверхорганизм со своим потенциалом развития, своей волей. Земля готова изменяться, но эта метаморфоза убьет нашу цивилизацию. Типичный природный фактор: надо принести кого-то в жертву ради рождения нового, без жертвы этот процесс закончиться не сможет. Ты знаешь, как насекомые откладывают яйца в живых существ, чтобы потом в них проросло потомство. То же самое делает и это существо. Ему для размножения нужны люди, оно оставляет в них свои споры, я бы сказал, пси-закладки, которые человечество разносит дальше и дальше. Когда таких спор станет достаточно по всей планете, процесс оплодотворения подойдет к концу, мы исчезнем, и родится новая высокоразумная Земля. Мы всего лишь способ… нет, неправильно! Мы – часть механизма рождения. Никого не волнует судьба плаценты, которая помогает в развитии и рождении плода. А ведь плацента состоит из миллиарда живых клеток, которые для нас просто выполняют свою роль, как и мы должны выполнить свою роль перед этим существом. Экспериментаторы так и не поняли, что они натворили, запуская этот процесс, а существо теперь хочет родиться независимо от нашего желания продолжить свое бренное существование. Ты не задавал себе вопроса, откуда такое количество Зон вокруг? Это начало. Начало конца. Мы сами призвали свой апокалипсис, возможно, по глупости, возможно, специально.
Мартин задумчиво потер ногу, снова начавшую болеть. Его взгляд, устремленный глубоко в себя, вдруг ожил и прояснился, и он даже подался вперед,
