В общем, поставив господина Винниуса перед выбором: кому служить, отбыли из Тулы в Белгород. Здесь дороги получше, местность менее пересеченная и на реках много бродов, поэтому скорость удается держать выше 25 км/час. Медленно, конечно, но деваться некуда. Через день въехали в «город» Белгород. Крепость стоит на холме, где сливается Везелка с Северским Донцом. За Донцом начинается «ничейная» Дикая степь. Все постройки деревянные, поэтому ничего из того, что там было, в XXI веке уже не увидеть.
Сразу же расстроили: кто-то из служивых до того служил у поляков, поэтому несколько человек не поверили, что в крепость привезли горючее и яд. Спирт это! Шестеро умерло, двое теперь сидят на паперти, инвалидами. Расспросили нового коменданта ротмистра Панина про московское войско. Они в шести днях от нас. Панин – из «новых» полков, прислан сюда тренировать и собирать три новых драгунских полка из крестьян южных уездов. Человек здесь новый, из Москвы, еще не обжился как следует, поэтому службу знает и «тянет». Проверили склады, все в порядке, дозаправились полностью под самую пробку и утром выступили, взяв с собой в качестве проводников тех же казаков, которые в прошлом походе участвовали вместе со вторым батальоном. Казаки, правда, очень не хотели ехать без своих коней, но такого темпа ни одна лошадь не выдержит. Пообещали им татарских коней добыть перед Перекопом.
По их словам, в этом году необычно тихо. Ни на Польшу, ни на нас татары вроде не пошли. Скорее всего, длинное ухо они имеют в Москве. Ждут нас на Перекопе.
Здесь еще нет ставших привычными терриконов, дорог тоже немного, движемся по следам ушедшего вперед войска, но не всегда это самый лучший путь. Пехом и на лошадях выбирают несколько другой маршрут, нежели на колесах. Выручает московская артиллерия, по ее следам и следуем. На второй день нагнали их на переправе через Самару. Устроили что-то вроде парада, так как я вроде как принял командование. На самом деле, мы сейчас обгоним их и будем на две недели раньше их у Перекопа.
Проехали через Малиновку, маленькое село в двенадцать домов, умудряются как-то выживать, лавируя между Степью, Москвой и Польшей. Монастыря еще нет, где пан атаман Грициан Таврический прятался. Наверное, поэтому и жили. А что? Речка есть! Земли хоть отбавляй, и чистейший чернозем! Девки красивые, в белых вышитых сорочках, махали моим гвардейцам вслед. А сапожки у всех красные, крымские. Да и шут с ними!
Татьяне поставлена задача: к моему возвращению собрать эскадру в шесть-семь кораблей типа «Татьяна». Не коммерческих, у которых большая часть батопортов просто нарисована, а настоящих. И перевооружить старые корабли на новые орудия. Если все срастется, то эта эскадра очень пригодится! Пора княжеству Выборгскому выходить на международную арену. В общем:
Жара! Солнце плавит мозги, и вода во фляге уже не помогает избавиться от жажды. Глотаю пыль от машины разведдозора. Переправы просто в радость, успеваешь нырнуть пару раз в почти кипяченую воду рек. Рукоятка СВД покрылась грязью и потом, не успеваешь оттирать ее от этой слизи. Гимнастерка под броником встала колом и трет везде солевыми отложениями. Мы приближаемся! Вспоминаются Афган и Таджикистан, которые я успел ухватить самым краешком. Еще немного. И, наконец, маревом вдали показался Сиваш. Одна рота налево, держать Гнилое море. А остальные – вперед. Вода в цистернах практически кипит. Пить ее невозможно! Но если пьешь меньше десяти литров в день, то ТУ обеспечен. ТУ – это не технические условия, это – тепловой удар. Можно, конечно, было взять с собой «Лэндровер», поставить его на супербаллоны со сверхнизким давлением и ездить в относительном комфорте, с кондишеном, но в таких маршах и в боях рождается воинское братство, которое потом не разорвать никакими силами. А кроме как на гвардейцев, мною воспитанных и подготовленных, надеяться больше не на кого. Пусть видят, что я вместе с ними глотаю эту пыль, стою в очереди к цистерне, чтобы получить ту самую воду, и при этом успеваю руководить всем.
– Стоп! – говорю разведдозору, который перескочил через брод на крайней переправе перед Перекопом.
– Стой! – поднимаю я руку, останавливая движение. – К машинам! Выходи строиться! Командирам доложить о результатах марша!
Пыль немного осела, бойцы поднимают очки на каски, устало идут на построение.
– Равняйсь! Смирно! Вольно! Командиры рот и батальонов ко мне!
Подошли, доложились, отсутствуют два квадроцикла и машина техпомощи. Остановились на предыдущей переправе на Малом Утлюке. На связи, ремонтируются.
– Так, товарищи командиры! Машины рассредоточить и замаскировать. От этого места до противника 120 километров. Это крайняя река перед Перекопом. Пополнить запасы воды, всем вымыться и постираться. Сутки отдыха. Первому батальону выставить охранение. Дальше выдвигаться будем только ночами.
Я вышел вперед, поблагодарил людей и техников за проведенный марш и объявил о ближайших задачах. Разбежались по машинам, начали дозаправляться. Хозрота организовывает пополнение запасов воды, ее хлорирование и разворачивает камбуз. Кухня – газовая, и есть газогенератор, так что любая органика превращается в газ, который сжимается и сжижается, а получившиеся угли используют для получения следующей порции газа. Зам по тылу доложил, что найдено место для плотины, приступили к монтажу электростанции. Здесь у реки строится ОП (опорный пункт). И нам, и «москвичам»
