— Скучала, хорошая… И я скучал.
— Господи, — в тишине проговорила Маруська. — Он же как с бабой с ней…
— А что ему еще остается? — ехидно заметил Котик, но поймал на себе осуждающий взгляд эльфа и осекся.
Мастер Войны провел ладонью по борту, и в нем белым прямоугольником обозначился проем двери, зашипела пневматика, и фрагмент корпуса поехал в сторону.
— Вы гости мои, — торжественно молвил звездный воитель. — Войдите.
Внутри было до боли скучно — ни тебе экранов, ни механизмов, просто белая комната. Мужики, надеявшиеся что-нибудь свинтить на память, заметно пригорюнились.
Мастер Войны повел рукой, и из центра комнаты, прямо из пола выросло и разложилось в диагональ пологое белое кресло.
— Автоматика, — уважительно заметил Василич.
Мастер Войны устроился на пилотском месте: алое, черное растеклось по белому.
— Я очень скучал, — проговорил он и положил ладони на выдвинувшиеся из подлокотников ручки.
Сразу же стены сделались мониторами, дающими полный круговой обзор, и корабль стартовал резко и круто, как вспорхнувший сокол. Внизу замелькали сосны, камни, зеркальца болот, вмиг ставшие малюсенькими. Мужики с воплями повалились мешками, Котик мягко приземлился Марусе аккурат в холмы; Тайтингиль крепко расставил ноги и удержался на месте.
Оставшийся на земле дракон медленно поднял тяжелую красно-золотую голову.
— Могу освободить тебя от клятвы, — сказал звездный воитель. — Сейчас.
И выкрутил ручки, закладывая корабль в лихой вираж.
И нахмурился.
Что-то было неладно.
Он осторожно выровнял корабль и направил его на посадку.
— Что случилось? — негромко спросил эльф.
— Пока не могу понять. Та… наша противница, она сильна. Не сильнее боевой мощи йертайан, иначе оставила бы меня без корабля, — отозвался инопланетянин. — Сломала, до чего добралась. Нужно смотреть.
Он приземлился плавно, мужики со стоном расползались из кучи-малы, сверху которой, как вишенка, оказалась Маруся.
— Что станешь делать? — спросил Тайтингиль.
— Стану смотреть, что сломано.
Мастер Войны подошел к погасшей, снова белой ровной панели, коснулся пальцами. Квадратный сегмент отъехал, тонкая рука нырнула во тьму и появилась с крупной квадратной бутылью, наполненной прозрачным.
— И праздновать.
В напитке, который инопланетянин назвал «слезой панцирника», было градусов двести. Триста. Он коварно легко пился и через миг расцветал изнутри, вонзая шипы опьянения в мозг и расползаясь по телу. Мужики, привычные к самогону, техническому спирту и прочей экзотике, в момент обмякли и расплылись. Котик сомлел и как-то незаметно оказался у Маруси в охапке, та наглаживала его, где только желала.
— Полюбила я тебя, чудак городской, — жарко шептала она. — Ждать тебя теперь стану. Любить тебя стану.
— Пом-м-огите… — слабо мявкнул орк. — Я н-не могу больше…
— А что тебе еще остается? — злопамятно ощерился Мастер Войны.
От алкоголя на его бледных щеках вспыхнули восковые пятна, губы нервно сжимали сигарету. Он сидел и глядел на покореженную темную деталь размером с два кулака, лежащую на алом атласе подола.
— Испортилась. Нужно делать новую. Иначе корабль неуправляема. Можем лететь так, — он показал рукой, — прямо. — Не маневрировать. Не… ускоряться.
— Ты сможешь сделать? — спросил Тайтингиль.
— Здесь нет. Мы вернемся в большой город, я оценю ваши ресурсы. С вами я понял — нет ничего невозможного. А теперь выпей, Тайтингиль, витязь Нолдорина. Выпей…
Мастер Войны закинул в себя стопку, что сделал и эльф. Налил еще и пошел к дракону и плеснул в приоткрытую пасть. Огромный зверь сглотнул и крупно дрогнул всем телом, выдыхая искры.
Мужики наперебой фотографировались с ним на мобильники так и эдак, едва не влезали верхом.
— Я беспокоюсь, — выговорил Тайтингиль. — Будут снимки, будет нарушена тайна дракона, хорошо ли это?
