хочу то, чему ты научилась у раянок и уже опробовала на моем брате – «технику флейссы». Ты мне обещала, помнишь?
Все еще пребывая в ступоре, заторможенно кивнула, вздрогнув от жгучего взгляда ниида и его заинтересованного прищура.
– Альффи-и-ин?! – Вкрадчивое мурлыканье.
– Если победишь… – глухо пробормотала я, чувствуя, как и саму начинает лихорадить от предстоящего «наказания», не в силах отвести взгляда от трех великолепных, уже полуобнаженных мужских экземпляров, взявшихся расстегивать брюки. Таких красивых, опасных, желанных… До боли, до крика, всей сущностью – моих. Только моих… «А нааганитки… пока мои лорды смотрят на меня, и я не отвернусь. У меня в запасе минимум пятнадцать лет. Зачем отравлять их своими сомнениями. А дальше… дальше время покажет… Сейчас же мы будем просто жить…»
Подняв руки, под взором трех пар голодных змеиных глаз, медленно расстегнула платье, позволив ему соскользнуть на пол и улечься у ног синей лужицей. Переступила, оставшись только в черных кружевных шортиках. Тряхнула головой, давая свободу непослушным локонам, пепельным водопадом, укрывшим мне плечи. Словно невзначай, провела ладонью по груди, сжав пальцами чувствительный сосок. Немного с ним поиграла… Вопросительно посмотрела на нитха, чтобы получить от него разрешение. Пожирая алчным взглядом, мне жестом указали на проход, ведущий в малую зону отдыха для со-рин с бассейном и довольно просторной оранжереей, в которой я за последние месяцы изучила каждый уголок.
– Сколько даете форы? – спросила я, возбужденно облизав пересохшие губы, наблюдая, как панель перегородки уходит в пол, открывая мне путь к бегству, зная, что свобода будет недолгой, но и не желая сдаваться без «боя».
– Десять минут. – Напряженное тело ниида дрожало как натянутая тетива, готовое сорваться в прыжке преследования.
– Хорошо. Но… как я уже и сказала, «флейсса» только для победителя. Так что удачной «охоты», лорды. – Сделала осторожные шаги в направлении выхода, стараясь не делать резких движений перед разгоряченными хищниками, смотрящими друг на друга соперниками, а на меня как на лакомый деликатес. – И не забывайте, я люблю каждого из вас. Так что… не разнесите там все к хассу…
Подмигнув, бросилась бежать…
Ровно через двенадцать минут, к сожалению, бассейна не стало. Эх… зря я не спряталась в оранжерее…
– Ма-а-ам, и кто победил? Мой папа?
– Не твой, а мой. Правда, мам?
– Жди… мой! Мам, ну скажи этим двоим. Мой, да? И ты подарила ему поцелуй и право ночи… – Мечтательный вздох. – И что там с бассейном? За тебя сражались? Ну, ма-а-ам…
Требовательный голос Саффиры вырвал меня из воспоминаний прошлого, заставляя вернуться в реальность и продолжить историю своей жизни, которую я рассказывала своим повзрослевшим девочкам по их просьбе, пропуская особо интимные моменты, хотя и знала, что для всех моих детей личная жизнь их матери, как и то, что происходит в постели между самцом и самкой, тайной не являлось.
Мальчики с тринадцати лет регулярно посещали гарем. А девочкам с одиннадцати я сама все объяснила, по требованию их отцов, посчитавших, что подобные знания не нужно скрывать или как-то вуалировать, учитывая нааганитский образ жизни и сексуальную раскрепощенность их расы. Правда, при этом за кровиночкой следили так, что и не подступишься. Бедные женихи… Чем старше становились мои малышки, тем строже проходили их свидания с будущими супругами под контролем раянок, отцов и даже братьев. Потому что каждый мой сын считал своим долгом оберегать не только меня, но и сестер. Только Лею и Аналлин было позволено свободно проводить время и общаться между собой, поскольку они выросли вместе и смотрели друг на друга как брат и сестра. Вернее, это моя девочка так на ниида «смотрела», а вот Лейшшшар… Он терпеливо ждал, когда она повзрослеет, стоически перенося все ее капризы, выходки, придирки и провокации, которые начались два года назад, когда наследнице нитхов сообщили, кого третий лорд выбрал ей в арри. С тех пор моя дочь словно задалась целью расстроить этот брак. Глупенькая… а то я не замечаю, как радостно вспыхивают ее глазки, стоит лишь упомянуть имя моего приемного сына или сообщить, что Шэйтассс позволил наследнику покинуть Адаманарр и провести у нас пару месяцев. Сколько потом мне приходится выслушивать жалоб: «Какой он несносный… и зачем только прилетает… сидел бы в своем секторе, с наложницами развлекался… опять Александр будет за него, а не за меня, и папа начнет лекции читать… Мам, ну хватит улыбаться! Не нравится он мне, слышишь, не нравится! Я воспринимаю Лея только как брата! Ну подумаешь, один раз поцеловались… Ой! Ты ведь папе и адди не скажешь?! Нет? Это был эксперимент… И мне ни капельки не понравилось. Честно. И во второй… и третий раз… тоже. Я так ему об этом и сообщила… А он… представляешь, усмехнулся и сказал, что я еще детеныш. Да сам он… маленький…»
– …Ну, мам!
Снова голос Саффиры прервал мои мысли. Моя белокурая бестия никогда терпеньем не отличалась, а еще до ужаса любила всякие любовные истории, которые могла слушать часами, и только от меня, потому что подобные отношения у нааганитов были большой редкостью.
– Можно сказать и так. Сражались… – рассмеялась я, возвращаясь к повествованию, ласково погладив иссаэру по голове, использующую мои колени как подушку, любуясь совершенными девичьими фигурками Шалисссы и Аналлин, которые расположились рядом прямо на траве, в парке, где мы все вместе спрятались от мужского произвола. Ну как спрятались… Альмины, охраняющие периметр, и раянки не в счет. За прошедшие годы для них это стало обычным явлением. Как и для моих лордов и сыновей, позволяющих нам подобные женские уединения.
