Небрежные штрихи выводили на бумаге одно и то же женское лицо. В профиль, анфас. С улыбкой на мягких, выглядевших податливыми губах. С надменным взглядом кажущихся растерянными глаз. С густыми темными локонами…
Странно, но именно эти темные локоны в образе девушки казались ему чуждыми, вызывая желание изменить прическу.
– Ничего? – переспросил Эдгар, подходя к нему ближе. Наклонился, перехватил руку, не дав продолжить движение. – Кто это?
Ответить было несложно – всего лишь назвать имя.
Красавицей не назовешь, если только миленькой, но ведь зацепило…
Или все дело было в том письме от маркграфа де Эренталя, в котором он предлагал свою воспитанницу ему в жены?
Не он первый, не он последний. Алекс не забыл, как, прочитав, отбросил украшенный вензелем лист бумаги в сторону, сразу о нем позабыв. Вспомнил лишь однажды, вскользь, столкнувшись в очередной раз с Агжеем, но только для того, чтобы вновь выкинуть из головы.
– Моя возможная невеста, – то ли хмыкнув, то ли вздохнув, ответил Алекс. – Лильен Аталин де Ланье, воспитанница маркграфа де Эренталя.
– Тебе он тоже писал?
– Что?! – поднял голову Алекс. Проследил взглядом за Эдгаром, который, обойдя стол, устроился на стоявшем с той стороны стуле. – Ты не говорил.
– Не считал важным. – Эдгар пожал плечами. – За ней дают хорошее приданое, да и род древний, но жениться в ближайшее время я не собирался, потому и не рассматривал такой вариант. Как и многие другие.
– Вот и я не рассматривал, – понимающе кивнул Алекс. Бросив еще один взгляд на свои художества – они не отражали и десятой доли того, что он ощутил, – поднялся, отошел к окну.
Вернувшись, он предпочел уйти в предоставленные ему покои. Хотелось подумать и помолчать, вспоминая подробности неожиданной встречи, всколыхнувшей в нем так много.
Смерть родителей и брата сделала его циничным и жадным к жизни и ее удовольствиям. Успеть все… Он и службу в первую очередь выбрал исходя из этого же принципа. Знать! Иметь возможность! Использовать все, что мог и умел!
Про девушек, побывавших в его постели, и говорить не стоило. Сначала как потребность заткнуть сосущую пустоту одиночества. Затем… Затем стало просто игрой. Одна, вторая, третья… Ему нужна была победа над каждой.
О том, что когда-нибудь будет мужем и отцом, он думал как о чем-то далеком, но что рано или поздно обязательно случится.
– Она была в этом доме? – прервал Эдгар его разговор с самим собой.
– Да, – коротко бросил Алекс, прислонившись лбом к прохладному стеклу.
Сейчас бы выпить…
Его голова нужна была ему ясной.
– Что она там делала? – Эдгар подошел, встал за спиной.
– Вернется Агжей, тогда и узнаем, – не шевельнувшись, отозвался Алекс.
– Да ты совсем раскис! – Герцог не нашел ничего лучше, как со всей дури двинуть его по плечу.
Будь на месте де Риньи тот же мальчишка, вряд ли устоял бы на ногах, Алекс же лишь чуть отстранился, тут же вновь наклонившись к стеклу.
– Я не раскис, я размышляю, – вздохнул он, упершись взглядом в торчавший под окном куст. Мягкая зелень, множество колючек и удивительно нежные полураскрывшиеся розовые бутоны.
Воспитанница маркграфа была такой же – одновременно колючей и ранимой.
– И о чем ты размышляешь? – передвинулся Эдгар, встав рядом.
– Думаю, что именно к этой истории Безами не имеет никакого отношения, – выпрямился де Риньи. – Участившиеся прорывы, попытки избавиться от тебя, маркиза с ее фолиантом… Их связывают не только твари Нижнего мира и, возможно, некто, способный их вызывать, но и время. Герцог с его вероятными планами на Мишеля в него не вписывается.
– Хочешь сказать, я зря переживал? – засмеялся Эдгар. Прозвучало натужно, не совсем искренне, но все-таки скорее весело, чем грустно.
– Ты куда отправил Марка? – вместо ответа повернулся Алекс к другу.
– Купить кое-какие вещи в дорогу, – нахмурился тот. – Что-то случилось?
– А Мишель ему зачем? – И ведь не собирался спрашивать ни про одного, ни про другого, но само сорвалось с языка.
– Так вещи для Мишеля, – продолжая внимательно смотреть на де Риньи, пояснил Эдгар. – Ты мне объяснишь…
– Извини, – отмахнулся Алекс, отходя в сторону, – в голове все перемешалось. Одно цепляется за другое, никакой ясности.
– Если тебя беспокоит только это, то переживать нечего, – хмыкнул оставшийся у окна Эдгар. – Сколько раз я уже слышал вот это – никакой ясности?
– Много, – не стал спорить Алекс.
Так всегда было, сначала не связанные друг с другом факты, потом взаимоисключающие, а то и вообще невероятные версии, затем… Он знал, что обязательно разберется и с этим делом, но…
